— Я очень благодарен вам за хорошие слова… за дружбу… Но, — его голос окреп, — я прошу, не задерживая, передать командующему мой рапорт!
Наступило долгое молчание.
— Хорошо! — резко сказал капитан первого ранга, — Я доложу ваш рапорт. Идите!
Вот так и получилось, что уже второй день Медведев был не у дел, ожидая результатов своего рапорта.
У подножья гранитной сопки, в глубине извилистого фиорда, была пришвартована пловучая база торпедных катеров — широкопалубный пассажирский теплоход «Вихрь».
Никогда Медведев не предполагал, что у человека может оказаться в распоряжении так много лишних минут и часов.
Утром он лежал дольше всех, старался спать, вытянувшись на кожаной пружинистой койке — не чета узенькому диванчику в каюте катера. Одним из последних выходил в отделанную карельской березой, уставленную мягкой мебелью кают-компанию базы.
Здесь стояли столы под жесткими, крахмальными скатертями. Вестовые в белоснежных спецовках неслышно передвигались, разнося чай в граненых стаканах, охваченных металлическим узором до блеска надраенных подстаканников.
В круглые иллюминаторы лился утренний свет. Доносились снаружи револьверные выстрелы заводимых моторов. Какой-нибудь друг-офицер, в походном костюме, дожевывал бутерброд, торопливо допивал чай, чтобы сбежать к своему катеру по широкому пароходному трапу, устланному мягким ковром.
— Снова пошли на большую охоту, Андрюша! — бросал офицер Медведеву через плечо. — Говорят, возле Кильдина наши летчики подводную лодку запеленговали. Пожелай счастливой охоты!
— Попутного ветра и пять футов чистой воды под киль! — посылал вслед ему Медведев обычное напутствие северных моряков. А офицер уже исчезал в дверях кают-компании, на ходу застегивая пуговицы реглана.
Медведев медленно допивал чай. Присаживался к черной глыбе рояля в углу кают-компании.
Пальцами, шершавыми от морской воды и океанских ветров, небрежно пробегал по гладким клавишам и, вздохнув, опускал крышку рояля.
Вестовые уже снимали скатерти, заменяли их зеленым сукном, расставляли на столах пепельницы.
Медведев подходил к иллюминатору, отвинчивал боковой болт, отодвигал толстое мутноватое стекло. Соленый ветер врывался снаружи. Вокруг «Вихря» вились неторопливые белогрудые чайки, курсом на вест уходили катера, курсом на вест — высоко в небе — проносились наши истребители и торпедоносцы…
Взяв в каюте фуражку, старший лейтенант выходил на верхнюю палубу. Подходил к переброшенным на берег сходням.
Вытягивался с винтовкой часовой-краснофлотец, стоящий у сходней.
Здесь берег круто уходил вверх. Внизу, у корабельного трапа, сопка темнела ребрами обнаженного гранита. Выше, по склону, зеленели низкие заросли ползучих заполярных березок.