– Что, подпись под картиной не та? – догадалась Рада.
– Угу.
Обе замолчали, глядя на серый сверток у Катиных ног.
– Покажи! – потребовала подруга.
Всхлипнув, девушка подняла с земли и стала распаковывать картину.
– Даже не посмотрел, зараза. Вот.
Она протянула вверх, не глядя, акварель – лист а-третьего формата, в простой деревянной рамке.
Рада взяла картину в руки – и села рядом с Катей на бордюр.
– Это… Так это же здорово, Катька! Я, конечно, ничего не понимаю в вашей живописи, но это – здорово! Слепому видно. Как называется?
– "Вдохновение".
По мокрой акварельной бумаге была написана прозрачная девичья фигурка, увенчанная мечтательным профилем. Шикарный колорит. Совершенство линий. А фоном служил… Свет. Поток света. Он словно пробивался наружу из глубины картины, освещая Радкино лицо отблеском неземного. Случайный эффект, мастерски усиленный художницей, возможный только в акварели, – и уже больше никогда не повторимый. Потому что в его создание вмешался сам бог.
– Талантище! – восхищенно протянула соседка.
– Да чтоб он пропал, этот талантище! – буркнула Катя, швырнув мимо урны скомканную оберточную бумагу. – Господи, как я устала!..
Художница взялась за угол рамки, чтоб забрать – но работа помимо воли привлекла ее взгляд.
Подруги, склонившись над картиной, не сразу заметили тихо подобравшуюся серую тень. Они подняли головы, только когда собачка, натянув поводок, звонко залаяла при виде чужого. К урне, шаркая стоптанными ботинками, подошел Мусорщик. Он быстро глянул на Катерину – и воровским движением подобрал с земли бумажный комок.
***
Утро началось, как обычно. Залился трелью будильник на сотике, и Катя сонной рукой изловила мобильный телефон, чтоб заткнуть горло противной мелодии.
Вадим мирно посапывал, наплевав на утро и все шумовые эффекты. Катя не уставала поражаться, как это можно так дрыхнуть.
– Вадька!.. Вадь! – ласково потрепала она по плечу. – Пора.
– М..м..м – промычало с подушки. – Угум… м.
Не став слушать дальнейшую песню пробуждения, она, потянувшись, отправилась умываться и варить кофе.
Кофе, завтрак – и на работу. На работу…
Ну да, на работу.
Что-то вдруг изумило ее в этой самой обыкновенной мысли. Катя работала бухгалтером в маленькой заштатной фирмочке и ненавидела это занятие всей душой. Ходила туда, как на каторгу. Мало того, что она перепроверяла себя по нескольку раз в поисках коварных ошибок, следствий ее отвлеченных мечтаний, так еще приходилось изощряться, чтоб добавить в свою деятельность хоть что-то творческое – иначе можно удавиться за цифирками от тоски. Мысль о предстоящей работе Катя надевала на себя каждое утро, как мельничный жернов. С обреченностью утопленника.