– Видите ли, говорить комплименты, находясь в вашем обществе, – сплошное удовольствие. Ведь все они – чистая правда.
– Вы снова это делаете, – заметила девушка, приподнимая бровь.
Он улыбнулся.
– Теперь, когда мы официально представлены друг другу, смею ли я надеяться, что вы позволите мне нанести вам визит?
С кокетливой скромностью, совсем ей несвойственной, Калли опустила глаза долу, чтобы выиграть время.
Она не могла отрицать, что от его слов воспряла духом. Ей было невыразимо приятно осознавать, что граф желает видеть ее снова, потому что самой ей тоже очень хотелось видеть его. Но в дальнем уголке сознания притаился крошечный червячок сомнения. Сенклер приказал ей никогда больше не встречаться с Бромвелем. Если она позволит графу навестить ее, то поступит вопреки воле брата, чего никогда не делала прежде, по крайней мере в серьезных вопросах.
Если бы только она знала причины столь резкой неприязни Сенклера к Бромвелю! Не скрывалось ли за его приятной внешностью нечто отталкивающее, какая-то отрицательная черта характера, заставившая Рошфора столь резко отреагировать, когда он застал их наедине на террасе? Девушке было отлично известно, что некоторые люди совсем иные, нежели кажутся на первый взгляд. За годы, что она провела в высшем свете, Калли привыкла думать, что научилась распознавать характер человека, но встречались мужчины, способные обвести вокруг пальца даже самых недоверчивых и циничных судей. Более того, она давно усвоила, что лицо, которое джентльмен являет даме, далеко не всегда совпадает с видением этого же джентльмена другим мужчиной. Для нее было бы гораздо безопаснее поступить так, как сказал брат.
Тем не менее… Его улыбка определенно имела на нее гипнотическое воздействие, а когда она вспоминала об их поцелуе, лоно ее немедленно становилось влажным. Всем своим существом Калли тянулась к Бромвелю, она хотела прижаться к нему, кожей ощутить его твердые мускулы. Подобные мысли заставляли ее краснеть. Да, она хотела продолжать видеться с ним. Говоря совсем откровенно, она мечтала снова почувствовать на губах вкус его поцелуя, как бы безнравственно это ни было. Без сомнения, ее поведение можно расценить как неблагодарное и своенравное, но для нее это не имело значения. Один-единственный раз в жизни Калли вознамерилась сделать то, что ей запрещали.
Она посмотрела графу в лицо.
– Мне бы хотелось снова видеть вас, милорд, – храбро сказала она. – Но, боюсь, вы забываете, что я гощу у леди Хостон, и именно у нее вам следует спрашивать разрешения.
На губах его промелькнула легкая улыбка, а в глазах появился огонь, воспламенивший Калли.