– Именно там находятся ваши владения? – уточнила Калли, словно не слышала рассказа об этом сэра Люсьена около часа назад.
– В Йоркшире. Понимаю, в высшем свете я могу показаться человеком со странностями. Еще бы, покидаю Лондон, когда все прочие только начинают приезжать к открытию нового сезона. Но весна и лето – слишком важное время года, чтобы пускать дела имения на самотек. – Брови его приподнялись. – Сейчас вы, наверное, придете в ужас оттого, что я лично занимаюсь делами.
– Вовсе нет, – ответила Калли. – Я считаю, что очень мудро с вашей стороны уделять своим владениям столь пристальное внимание. Как еще вы можете быть уверены, что земли используются должным образом? Или что к их обитателям относятся справедливо?
– Тогда вы совершенно необыкновенная леди. Обычно говорят, что мне недостает аристократичности.
– Судя по вашей усмешке, подобная оценка не сильно вас беспокоит.
– Как правило, мнение обо мне других людей меня не заботит, – признал он. – И это еще одна причина, по которой я не соответствую стандартам света.
– Не все же столь необъективны, – запротестовала Калли.
Бромвель улыбнулся:
– Очень рад, что вы не относитесь к категории таких людей.
Покраснев, девушка потупилась, чтобы скрыть бурю эмоций, вызванную его улыбкой. Калли напомнила себе, что она уже не школьница, но леди, вот уже пять сезонов вращающаяся в высшем обществе и привыкшая к флирту, многозначительным взглядам и завлекающим улыбкам. Давным-давно она усвоила, что не следует придавать значения комплиментам, и не относилась к категории девушек, у которых перехватывало дыхание только потому, что мужчина посмотрел в их сторону.
Но с этим человеком все было по-иному. Одного его взгляда хватало, чтобы заставить ее сердце забиться быстрее, а когда он улыбался ей, она словно таяла изнутри. Калли задавалась вопросом, известно ли Бромвелю, в какое смятение приводит он ее чувства.
Посмотрев на кузена, Бромвель снова повернулся к Калли:
– Я должен откланяться. Как вижу, я заставляю беднягу Арчи нервничать. Он беспокоится, что, задержавшись здесь еще дольше, я поставлю его в неудобное положение, так как за годы, проведенные вдали от Лондона, я, по его мнению, подрастерял столичный лоск… если он у меня вообще когда-нибудь был.
– Уверена, что вы преувеличиваете, милорд.
Он пожал плечами:
– Я никогда не славился успехами в искусстве ведения светской беседы из-за своей предрасположенности озвучивать то, о чем думаю.
– А это уже может считаться недостатком в светском обществе, – весело подтвердила Калли. – Но мне кажется, что вы прекрасно умеете поддержать разговор. Если память мне не изменяет, вы умело расточали комплименты.