Джеймс ласкал ей ушко и шейку, он шептал ее имя, делая реальностью нежности, о которых она мечтала долгими одинокими ночами.
— Пожар! — неожиданно раздался крик за дверью.
— Опять нам помешали, — Джеймс едва не выругался. Он отпустил ее так быстро, что Ромэйн едва не ударилась о диван. Маккиннон бросился к ближайшему окну, она за ним: к черному бархатному небу поднимались оранжевые языки пламени. Снизу доносились крики о помощи. Ромэйн издала стон отчаяния.
— Ты можешь определить, что горит? — спросил Джеймс.
— Постройки рядом с конюшнями.
— Внутри Вестхэмптон-холла?
Ромэйн кивнула, и Джеймс увидел ее глаза, полные ужаса. Это поразило его: даже во время схватки с бандитами девушка выглядела менее испуганной. Лишь спустя некоторое время Джеймс понял, что Ромэйн любит этот замок почти так же сильно, как своего дедушку.
Схватив со спинки стула сюртук, Джеймс бросился к выходу и на миг остановился в дверном проеме, услышав, что его окликнула Ромэйн:
— Подожди, Джеймс, я иду с тобой.
Когда он оглянулся, Ромэйн исчезала у себя в спальне, на ходу скидывая домашние туфельки. Он услышал, как дверь гардеробной ударилась о стенку, после чего на пороге гостиной появилась его жена, держа в руках коротенький жакет и шляпку.
— Нужно торопиться, — выдохнула девушка. — Нельзя дать огню распространиться.
Джеймс схватил Ромэйн за руку, и так, взявшись за руки, они миновали коридор, затем спустились по лестнице в обширный вестибюль, где уже толпились слуги. Ромэйн обратилась к ним и каждому дала поручение, последовательно дополняющее предыдущее. Джеймс улыбнулся: не всякий — даже бывалый — офицер смог бы так умно распорядиться людьми. Он пообещал себе, что позже, когда они вернутся к себе, он обязательно сделает ей комплимент.
Влажная трава скрипела под ногами, значит, похолодало, — весна отказывалась вступать в свои права. Сегодня это могло стать спасением для Вестхэмптон-холла. Ветра не было, и пламя не могло перекинуться на главный замок.
Джеймс не успел сказать Ромэйн, чтобы она держалась подальше от огня, как ему сунули в руки ведро, и он стал членом пожарной команды. Ледяная вода расплескивалась, одежда на Джеймсе заиндевела, но работа мужчин — передавать по цепочке тяжелые ведра с водой — требовала напряженных усилий, и вскоре Маккиннон уже истекал потом. Мужчины в цепочке периодически менялись местами, и очень скоро Джеймс оказался рядом с горящим амбаром. Жар опалил ему лицо, он начал задыхаться. Тем не менее он старался не нарушать ритма, в котором работали стоящие позади него мужчины.