Спасатели прекратили свою работу только тогда, когда рухнула последняя стена, и стало ясно, что подсобные строения спасти невозможно, хотя локализовать огонь им удалось.
Не оставалось ничего другого, как только ждать, когда догорят, подобно утренней звезде, последние тлеющие угольки.
Кто-то сунул ему в руки кружку, и Джеймс жадно прильнул к ней. Горький эль смочил пересохшую глотку. Отойдя в сторонку от других «пожарников», Джеймс печально усмехнулся, увидев знакомую фигуру.
— Тэчер! — окликнул он.
Молодой человек обернулся на зов и помахал ему рукой. Джеймс подошел поближе к конюху и остановился недалеко от того места, где раньше была дверь. Тэчер сказал:
— Я рад, что вы пришли нам помочь, мистер Маккиннон. Как видите, нам дорога каждая пара рук.
— Каковы потери?
— Ничего ценного не сгорело. В старом амбаре мы хранили отслужившие свой век инструменты. Если бы вам понадобились какие-нибудь части для ремонта кареты или телеги, их можно было бы разыскать здесь, — Тэчер хмыкнул и отер пот со лба. — Именно здесь я пытался починить карету мистера Монткрифа.
— А что… он не забрал ее, прежде чем уехать в Лондон?
Тэчер покачал головой.
— Мистер Монткриф ни словом не обмолвился о том, что ему нужен экипаж, и карета все время находилась здесь.
— Значит, теперь он лишился кареты.
— Это не единственное, чего он лишился, — Тэчер улыбнулся, но внезапно сделался необычайно серьезным. — Мистер Маккиннон, держите с ним ухо востро. Он дурно воспитан и иногда ведет себя низко.
— Я знаю, как вести себя с Монткрифом.
— Уверен в этом, просто хотел предупредить вас.
Джеймс похлопал Тэчера по плечу и направился на поиски Камерона. Он обнаружил сержанта, когда тот обследовал кусты возле амбара. Подозрения, в которых Джеймс не смел признаться даже самому себе, подтверждались тем, что удалось разыскать Камерону.
Сделав доклад, сержант остался выполнять свои обязанности, а Джеймс отправился по своим делам, выговаривая себе за то, что разнюнился и позволил мягким губкам Ромэйн отвлечь его от выполнения государственного долга.
Джеймс подошел к группе женщин, с которыми разговаривала мисс Смитфилд, взял Ромэйн за руку и молча повел ее по направлению к замку. Пока они не добрались до гостиной, Маккиннон не проронил ни звука. Первой начала разговор Ромэйн:
— Джеймс, я должна наблюдать за работами. Я — глаза дедушки.
— Ты останешься здесь.
— Ты мне не хозяин и не повелитель.
— Я — твой муж. — Маккиннон крепко взял девушку за плечо и усадил в кресло. — Послушай меня, Ромэйн.
— Не собираюсь, если ты будешь вести себя как чудовище.