Стоя между Ромэйн и Джеймсом, старуха поплотнее запахнула на девушке пеньюар и потуже затянула поясок.
— Где твой разум? Неужели ты потеряла остатки рассудительности? То ты говоришь его светлости, что это брак по расчету, а то…
— Я никогда не говорила такой… — Ромэйн осеклась при взгляде на Джеймса, который обошел диванчик с другой стороны. Его отрешенное лицо свидетельствовало о сильных чувствах, бушующих внутри, о чувственности, которой было согрето каждое его прикосновение, и о многом другом, с чем бы ей не хотелось столкнуться.
— Его светлость распорядился, чтобы мистер Маккиннон занял комнаты для гостей в западном крыле дома. — И не давая ни одному из супругов вымолвить ни слова, Грэндж затараторила: — Мистер Маккиннон, мисс Данбар желает говорить с вами. Ее комната расположена с противоположной стороны коридора через одну дверь налево от комнаты мисс Ромэйн.
— Эллен поселили рядом, а меня выслали в западное крыло? — Джеймс рассмеялся и перекинул сюртук через плечо. — Его светлости не удалось запереть меня в чулане где-нибудь за пределами графства Йоркшир, и тогда он распорядился выселить меня в дальнюю комнату Вестхэмптон-холла. — И, повернувшись так, чтобы только Ромэйн могла видеть радостный блеск его глаз, добавил: — Не терзай себя, дорогая. Мне, несомненно, удастся убедить твоего дорогого дедушку, что мое место рядом с тобой.
— Здесь?
Он хмыкнул:
— Или в западном крыле, если пожелаешь. Я бы и сам предпочел, чтобы наши дела касались только нас. — Рука его обвилась вокруг талии Ромэйн, и он прошептал ей в ушко, вызывая томное трепетание девичьего сердца: — Подумай о моем предложении, дорогая. Представь себе: только ты и я в уединенном месте, где никто не сможет нам помешать.
Но тут опять вмешалась Грэндж:
— Деточка, его светлость ждет тебя к обеду, не опаздывай, будь добра.
Вместо прощальных слов Джеймс, покидая покои супруги, обнял ее за талию и поцеловал в губы с такой силой, что на губах Ромэйн еще долго оставался вкус его страсти.
Тяжко вздохнул, Ромэйн обернулась к компаньонке, готовая принять ее упреки.
Надежды на то, что все беды закончатся с приездом домой, оказались пустыми. Она была дома, в безопасности, огражденная от всех тревог и печалей, кроме вспыхнувшей страсти к мужчине, которому она поклялась никогда не отдавать своего сердца.
Ромэйн провела пальчиком по ажурному деревянному орнаменту, украшающему галерею. Она любила этот просторный старый замок со всеми его крыльями и ответвлениями, которые пристраивались к основному зданию как попало, когда в семье появлялись лишние деньги и желание привести дом в соответствии с новыми архитектурными веяниями. Ромэйн глубоко вздохнула. Ей почудился запах воска и мыла, при помощи которых Вестхэмптон-холл содержали в безупречной чистоте. Девушка взглянула на фамильные портреты, украшающие галерею. На нее взирали лики всех поколений Смитфилдов — от самых древних до умерших уже в современной Англии. В детстве Ромэйн побаивалась напыщенных лиц своих важных предков, но теперь они радушно предлагали ей приют, о котором совсем недавно она могла лишь мечтать.