Их отношения нельзя было назвать нормальными. Радмила никогда не знала, когда увидит его. Ее ключи по-прежнему были в его владении. Она могла вернуться с работы и застать Феликса у себя дома, чего-то стряпающим. Она могла проснуться посередине ночи от того, что он устраивался у нее под боком. А могла с вечера заснуть с ним, а проснуться утром — в полном одиночестве, и только Гликерия смотрела с тумбочки голубыми глазами кукольного ангела.
Он редко ей звонил, она ему — никогда. Она никому не говорила о Феликсе и была уверена, что он поступал точно так же. Они обитали в своем собственном мирке, где места хватало только для двоих.
И ей все время казалось, что все это неправильно, ошибка. Не может невзрачная библиотекарша с острыми коленками прельщать гения-созидателя красоты. Прельщать-то нечем. Разве только глазами, но для любви одних глаз мало.
А что требуется для любви?
О-о, если бы она знала ответ на этот вопрос! Тогда бы она не грызла ногти, теряясь в догадках и задыхаясь от предчувствий. И не смотрела бы часами в окно…
* * *
Все как всегда — неожиданно и нежданно. Она проснулась в пустой квартире, а на прикроватной тумбочке, у пухлых ножек Гликерии лежит открытка-приглашение, которой вечером здесь не было. И, как и следовало ожидать, никаких признаков Феликса.
Пришел и ушел.
Открытка приглашала на презентацию, которую устраивает фирма «ОптикЛайф» в рамках бурно развернувшейся рекламной кампании.
«Ишь ты, — Радмила помахала открыткой перед личиком Гликерии. — Презентация. Ни больше ни меньше. А я-то им зачем? Глазками своими похлопать? Видимо, мало хлопала перед объективом. — Она с завистью взглянула на восхитительное кукольное платье. — Везет тебе, Гликерия, ты вся из себя красивая. Вон платье у тебя какое. А у меня и платья-то нет, в котором на презентации появиться не стыдно. А в джинсах меня, наверное, не пустят, как глазками ни хлопай. Придется тратить гонорар на ненужные вещи».
И едва она произнесла эти слова, как раздался звонок в дверь. За дверьми стоял по-профессиональному улыбчивый сотрудник фирмы «Доставка на дом» с большой коробкой, обернутой золотой оберточной бумагой.
— Получите и распишитесь. — Улыбка курьера стала шире.
— Что там? — обескураженная Радмила с подозрением посмотрела на исполинскую упаковку.
— Не знаю. — Улыбка сотрудника уже грозила заползти ему за уши.
— Бомба? — предположила она, потирая подбородок.
— Не знаю.
— А почему?
— Не положено.
— Как это не положено — в коробке-то что-то ведь лежит.
— Лежит.
— Что?
— Не знаю.
— Ладно, — сдалась Радмила. — Где расписаться? Здесь? Держите. До свидания. Идите и не знайте дальше. Но, если рванет, я к вам с того света за ответом явлюсь.