Той осенью Козетта неожиданно стала еще богаче.
Я подробно не рассказывала о доходах Козетты и ее состоянии, и, наверное, создалось впечатление, что у нее много денег. Но это не совсем так. Дуглас оставил ей разнообразные активы, в том числе уже не существующих компаний, акции которых, как ни странно, еще продавались на бирже, а также какое-то количество никому не нужной недвижимости. Я имею в виду участки земли в дальних пригородах Лондона с заброшенными промышленными зданиями. Одна из компаний уже была выкуплена — покупателю требовалась котировка на бирже, и он заплатил примерно полпенса за акцию. Это случилось незадолго до перехода на десятичную монетную систему в начале 1971 года. Разумеется, продажа компании не принесла Козетте большого дохода — в отличие от участка земли. Она совсем забыла об этих нескольких акрах на южной окраине Лондона. Имуществом Козетты управляла бухгалтерская фирма, которая с радостью сообщила ей о неимоверно выгодном предложении от компании, владевшей сетью гаражей и бензоколонок. Рядом с участком земли, принадлежавшим Козетте, планировали проложить новую дорогу.
Точная цифра мне неизвестна. Возможно, Козетта ее сама не знала. Скрытность была ей не свойственна, и все гости дома узнавали об этом «неожиданном подарке», как она его называла.
— Сотни тысяч фунтов, — говорила она, не вдаваясь в подробности. — Я стала настоящей миллионершей.
Белл присутствовала при этом разговоре, и Марк тоже, естественно. Я посмотрела на Белл, ожидая, что она отведет взгляд, подсчитывая выгоду от дружеских отношений со мной, но она не смотрела в мою сторону. Белл смотрела на Козетту. И до меня вдруг дошло: для человека, гордившегося своей наблюдательностью, Белл совершила странную ошибку, подумав, что человек, который выглядит так, как Козетта, может умирать от рака. Разумеется, Козетта страдала, мучилась чувством вины и действительно скорбела по Тетушке и переживала ее утрату, как переживают смерть матери, но в то же время была безумно счастлива, и счастье сделало ее красивой. Влюбленные люди обычно забывают о еде, и Козетта похудела, не прилагая никаких усилий. Кожа у нее сияла, волосы блестели. Я не предполагала, что счастье способно укрепить лицевые мускулы, но именно такое создавалось впечатление. У меня нет сомнений, что Марк не ходил с ней по магазинам, но после знакомства с ним ее вкус явно улучшился. Я удивилась, какие у нее красивые ноги, впервые увидев ее в очень тонких чулках и строгих туфлях на высоких каблуках. Она купила несколько простых платьев из шелка и тонкой шерсти и надевала с ними драгоценности, когда-то вызывавшие зависть у нас с Эльзой. Она стала элегантной — определение, которое в отношении Козетты раньше никому и в голову бы не пришло. Но из всех обитателей «Дома с лестницей» одна я помнила плотную, коренастую женщину с волосами стального цвета в тон сшитым на заказ костюмам.