Понимаете, я впадала в истерику. Возвращалась в дом, снова шла в сад, поднималась по лестнице в гостиную и выходила на балкон, а Марк с Козеттой все не возвращались, Белл не спускалась, Эльза не приходила с работы. Я оставалась на балконе, несмотря на жару, и — не знаю, что стало тому причиной, — пот ручейками стекал по моей коже, словно я только что вышла из ванной.
Подъехало такси. Машина остановилась у дома, и из нее вышел Луис Льянос. На нем были белые брюки в обтяжку и свободная белая рубашка из очень тонкой прозрачной ткани с вышивкой, и выглядел он очень стильно. Настоящий тореадор — для полной картины не хватало только черной шляпы. Расплатившись с таксистом, он поднял голову и помахал мне рукой, небрежно и беззаботно. Конечно, я понимала, что Луис ничего не знает, даже не подозревает, что близится конец света.
Я впустила его в дом.
Два дня назад в девять часов утра умер мой отец. Я выполнила обязательные формальности: зарегистрировала смерть, позвонила в похоронное бюро, встретилась с поверенным отца. И необязательные тоже — утешила вдову, которая теперь хотела бы считаться его вдовой, и позвонила Белл.
Я с трудом представляю, какие слова сочувствия можно услышать от Белл. Что она скажет? Этого я никогда не узнаю, потому что мне уже некого терять, и случая для соболезнования больше не представится. Вчера днем на мое сообщение о смерти отца она отреагировала так:
— Хорошо, что он не мучился. — Потом прибавила: — Когда ты возвращаешься?
Когда-то я бы очень обрадовалась, услышав от нее такой вопрос, теперь же испытала легкое отвращение. Как это ни странно, мне не очень хотелось домой: тут тихо, далеко от всего, что я знаю, безмятежная жизнь среди стариков, чья кровь давно успокоилась, страсти угасли. Предстоят похороны, и на них буду присутствовать я, вдова и, наверное, несколько соседей отца.
Первые похороны, к которым я как-то причастна, после тех, четырнадцатилетней давности, на которые я не пошла. Мне сказали, что мое присутствие было бы оскорблением. Белл, конечно, тоже не было, но по другим причинам. Убийцы приходят на похороны жертв только тогда, когда их преступление еще не раскрыто, а в случае с Белл раскрывать было нечего. Удивительно, но брат и невестка Марка, из-за которых все началось, появились на похоронах, чтобы продемонстрировать свои чувства к нему — любовь, уважение, — а скорее всего, просто ради приличия. Пришли также Пердита с Луисом, оба в поношенных, но эффектных черных костюмах, словно участники кастинга на танец смерти. Я ничего этого не видела, потому что меня там не было. Думаю, мне рассказала Эльза, хотя она явно не могла быть среди присутствовавших на похоронах. Луиса Льяноса последний раз я видела в тот невыносимо жаркий, пыльный день, когда он приехал на такси и спросил, как здоровье Козетты.