Азарт бомбежки на колесах в том, чтобы в первую же секунду определить, какой человек к тебе садится — лихой или смирный, щедрый или скряга. По голосу, по манере, по сверканию взгляда. Ошибешься — пеняй на себя. Никаких точных примет тут нет. Иной раз чечен с пистолетом за пазухой и с ненавистью в душе вдруг обернется наивным романтиком с голубиным сердцем, а славная девчушка в поношенном пальтеце, спешащая якобы на лекцию, заманит к своим узколобым приятелям в неосвещенный тупик — и тогда помогай Господи спасти собственную шкуру.
В этот раз сразу повезло: не отъехал и двухсот метров, как проголосовал пожилой пузан с двумя чемоданами — раскрасневшийся, в распахнутом плаще с меховой подкладкой.
— Во Внуково, шеф, добросишь?
— Сколько заплатите?
— Не обижу, шеф.
— Прошу.
Рейс во Внуково сам по себе хорош, оттуда порожняком не уйдешь, да и пассажиры, которые спешат на самолет или на поезд, обычно не жмутся. Чемоданы я погрузил в багажник — и покатили. Толстяк удобно расположился на заднем сиденье, откупорил бутылку «Пепси». Спросил разрешения и закурил. Я никак не мог понять, москвич он или приезжий. Но разговора не заводил, это неучтиво, лучше подождать, пока пассажир сам пожелает пообщаться. Ждать пришлось долго, аж до окружной.
Я поглядывал на толстяка в зеркало, казалось, он задремал. Сигарету вроде притушил. Дорога шла легкая, без пробок и почти везде под зеленый свет. Сейчас это редко случается. Москва перегружена транспортом, и скоро, вероятнее всего, ее вообще заклинит. Уже сегодня внутри Садового кольца — сущий ад. Кто ездил, тому объяснять не надо. Огромное, выше всех норм, количество машин, чудовищная парилка со смогом, плюс к этому кто соблюдает правила движения? Раздражение, злоба выплескиваются из машин на тротуар, как кипяток из переполненного чайника. Но где сейчас лучше? Уж на что наше правовое государство проявляет особую заботу о бандюках, и все равно, по телевизору показывали, в камерах вместо десяти по сорок человек. Не то что лечь, присесть негде. Чего уж о нас, о тех, кто пока на воле, говорить. Недаром наши духовные пастыри американцы подсчитали, что, пока в России население не сократится втрое (до 50 миллионов), порядка не будет. За окружной толстяк будто очнулся:
— Сколько еще ехать?
— Минут пятнадцать.
— Прибавь, шеф, опаздываю.
Я лихо обогнул грузовик и «Запорожец», не удержался, спросил:
— Сами-то откуда будете?
— Из Саратова мы. Откуда догадался, что я не москвич? На мне вроде не написано.
Я вежливо объяснил:
— Дороги не знаете. И потом москвичи, как правило, не говорят «шеф» и не обращаются к водителю на «ты». Это вчерашний день, вышло из моды.