по тревоге, не знающее судьбу четырех ближайших лет. Не ведая о страшной правде, эти
мальчишки, строившиеся сейчас на плацу, ещё только играли в войну, даже не
представляя, что это такое. Каха почувствовал груз прожитых лет, не возраста, а именно
прожитого: он старше всех на два поколения, на Великую Победу и подлое поражение. И
тут же его залило чувство стыда. Вспомнились неоднократно читаные книги про
"попаданцев". По их сценарию ему самое время возглавить комитет обороны и внушать
генералам и маршалам, какие они все лохи, и только он в белом фраке. В книгах. А эти
мысли - не то же самое? "Они наивные", "они только играют"... Эти наивные выиграли
войну и покорили космос. А мы, такие умные и взрослые, всё просрали! Победы - их.
Поражения - наши. Путь не наши, а отцов. Но мы-то что сделали, чтобы исправить их
ошибки? Машины старые от немцев везем? В шортах по заставе гуляем? Самая крупная
победа - Галерею Славы отстояли!
- Где можно переодеться? - спросил Кахабер сопровождающего.
- Да хоть где, - ответил тот. - Казарма пойдет?
- Конечно!
У входа в казарму перехватил Дашевский:
- Я уже позвонил в НКВД, за тобой приедут.
Переодеваясь, Каха размышлял: "Как же отличаются нормальные люди от зашуганых
придурков? Скажи какому-нибудь Сванидзе, что за ним выехали из НКВД, кондрашка
ведь хватит". А у него облегчение, словно "скорую" выслали. Чего бояться? Разберутся.
Эмка приехала ещё до завтрака, и пришлось терпеть, хотя жрать хотелось до
невозможности. К себе его не забрали, разбирались прямо на заставе. Целая группа
отправилась на паром, а Кахабера допрашивал, видимо, учитывая неординарность
ситуации целый капитан, тот самый, упомянутый Дашевским, Тучков, начальник
городского НКВД. Произошедшим на палубе капитан интересовался вяло, а документы и
фотографии на ноутбуке просмотрел и вовсе бегло. В конце концов, НКВДшники уехали,
забрав с собой только Набичвришвили, гонор которого бесследно испарился.
Тучков вернулся через четыре часа.
Каха ждал многого. Что его, как "приставку" к ноуту, заберут в Москву, или ещё что-
то, вплоть до отсиживания в камере до второго пришествия.
Но у капитана были совсем другие мысли.
- Товарищ Вашакидзе, - начал он прямо с порога, - что лично Вы думаете о принятие
гражданства СССР?
- Можно подумать у меня есть варианты, - ответил Кахабер. - Не немцам же мне
служить! Я на этой заставе вырос!
- Тогда подписывайте! - Тучков подвинул ему два листа бумаги.
Каха просмотрел. Заявление о принятии гражданства СССР. И рапорт о принятие на
службу в звании старшего лейтенанта погранвойск. Вот так-так! Даже звездочки