Есия щелкнула выключателем.
— Я тебя не звала. Но здорово, что ты проснулась. Представляешь, мне сейчас почудилось, будто меня кто-то душил.
— Приснилось?
— Нет, я проснулась от чужого прикосновения.
— Это не я, честное слово, — изобразила испуг подруга. — Ой!
— Что?
— У тебя пятна на шее. Три.
— Да ладно, хватит комедиантствовать, не смешно.
— Я не шучу.
Недоверчиво глядя на Софью, Есия подошла к зеркалу.
— Странно, — разглядывая небольшие красные пятна, пробормотала она. — Может, во сне неудобно лежала. Одеяло скомкалось и надавило. Вот и почудилось неизвестно что.
— Слушай, я, кажется, поняла, в чем дело. Это ж домовой тебя душил!
— Ерунда какая-то…
— И никакая не ерунда. Да меня раньше на даче каждую ночь домовой душил. И ничего, как видишь, жива.
— Все, пошли спать.
— Слушаюсь, мой генерал, — дурашливо козырнула Софья.
Буквально через две минуты из гостиной донеслось ее мерное посапывание. Есия же не могла спать. Она включила ночник и взяла с тумбочки ноутбук. Очень хотелось с кем-то поговорить, с тем, кому так же, как и ей сейчас, не до сна.
«Привет. Отчего не спишь?»
«Привет, Revenant. Приснился странный сон. Кажется, я видела себя в том сне своей прапрабабкой Марфой, стоящей над телом скоропостижно скончавшегося мужа».
«Вот как? И как же это случилось? Отчего он умер? Впрочем, ты, должно быть, не знаешь, это ж такая старина…»
«Знаю. Я читала ее дневник. А сегодня перед сном просмотрела ее неотправленное письмо. Наверное, оттого и увидела все во сне. Мужа Марфы отравили, и что самое ужасное, он до самой смерти думал, что это сделала она».
«Откуда твоя бабка могла знать, что он думал?»
«Перед смертью он сам обвинил ее. Это слышали слуги».
«Какой сюжет. И что было дальше?»
«Страницы полуистлевшие и выгоревшие, читать очень тяжело. Но от бабушки знаю, Марфа умерла молодой, и ее двоих детей воспитывали родственники».
«Печальная судьба. А я вот не знаю ничего о своих предках. Я сирота, родители погибли, когда мне было всего пять лет. Так что мне никто ничего не успел рассказать».
«Мне жаль. Это ужасная трагедия. А кто тебя воспитывал? Была еще родня?»
«Нет. Я один как перст. Вырастили добрые люди, но никогда не скрывали от меня, что я сирота».
Есия задумалась. Потом неуверенно написала:
«Даже не знаю, что лучше: считать родителями добрых людей или всю жизнь знать, что ты никогда не прижмешь к груди своих погибших родителей».
«Я ни о чем не жалею. Во всяком случае это избавило меня от необходимости мучительно выискивать ответ на вопрос, отчего я не похож на маму и папу».
«А почему ты сейчас не спишь?»