— Ее постоянно тошнит.
— Я не замечал, — растерянно повторил Антон.
— А я заметил. Ты знаешь, что означает, когда женщину часто тошнит?
— Ты хочешь сказать, что Лариса беременна? — дошло до Антона.
— Да. Ты умеешь принимать роды?
— Офонарел?! Я в театральном учился! Какие роды… А ты?
— Откуда?
— Может, Кирила Кирилыч умеет… Он ведь все умеет! — с надеждой сказал Антон, но камерунец покачал головой:
— Кирила Кирилыч почти всю жизнь жил один, детей у него нет. Вряд ли.
— Я думаю, для начала надо поговорить с самой Ларисой. В конце концов, мы можем ошибаться, придумываем себе черт знает что, как будто других проблем мало.
— Хорошо, — просто ответил камерунец. — Пойдем и поговорим. Я думаю, Кирила Кирилыч тоже должен знать, если это так.
Когда они вошли в домик, Кирила Кирилыч и Лариса уже собирали завтрак, растапливали медный самовар.
— Что это вы, вдвоем до ветру, что ли, ходили? — улыбнувшись, спросил лесник.
— Да нет, просто не спится… Лариса, мы хотели с тобой поговорить, — сказал Фрэнсис.
Девушка удивленно повернулась к ним, держа в руках миску с вареньем из ягод на меду.
— Что-то случилось?
«А ведь она и в самом деле поправилась, — подумал Антон. — И из домика в последнее время часто выходит — типа, подышать».
— Лариса, ты беременна? Скажи нам, пожалуйста, честно. Все равно скрывать это бессмысленно.
Кирила Кирилыч присвистнул и уселся на табурет, с интересом глядя на собравшихся.
— Да, — сказала Лариса и поставила миску на стол. — Я беременна.
— Сколько месяцев?
— Было три… то есть до того, как мы все уснули. Сейчас, наверное, пять. Может, ты хочешь знать, от кого я беременна? — с вызовом спросила она.
Фрэнсис пожал плечами:
— Да какая разница.
— Вот именно. Этого человека здесь нет, и я даже не знаю, жив ли он.
— Что ж ты, девка, не сказала-то? — пожурил Ларису Кирила Кирилыч. — Чего боялась?
Лариса открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом повернулась и бросилась за свою занавеску. Оттуда послышались глухие рыдания.
— Идемте, ребята, — Кирила Кирилыч встал и взял Антона за плечо. — Подышим, подумаем, чего девке мешать.
На крыльце они задымили самокрутками. С горя приобщился и Фрэнсис.
— Чего делать-то будем? — спросил Кирила Кирилыч. — Я вам не фершал, не умею.
— Мы тоже, — почему-то виновато сказал Антон. — Но оно же как-то само вроде бы происходит, разве нет?
— Во-первых, — сказал рассудительный камерунец, — не всегда происходит само. Могут быть какие-то осложнения, ребенок может пойти ногами, еще что-то случится… Во-вторых, ты не учитываешь одной важной вещи, Антон. Лариса забеременела до того, как мы все уснули.