– П-пошел к пров-водникам за чаем, – заикаясь, ответил Кирилл.
– Складно говорышь, – еще шире улыбнулся Муса и, не отводя взгляда от «милиционеров», коротко бросил уголком рта стоявшим по бокам двум боевикам: – Возьмите третьего, и бесшумно…
– Нам бы к чаю чего-то посущественней, девчата, – тем временем продолжал клеиться к «проводницам» Виктор.
– Ну да, – издевательски расхохоталась Фиалка, – тетка, так пить хочется, что от голода кишки свело, аж переночевать негде.
– Так ведь мы же холостые, позаботиться некому, – продолжал заливаться «курским соловьем» морской пехотинец.
– Вы, мужики, все, как только попадаете в командировку, сразу становитесь холостыми, – со смехом вставила Ромашка.
– Да я… – начал было бить себя в грудь Виктор, но из-за спины его перебил грубый голос:
– Ты бы заткнулся и руки поднял.
Савченко медленно повернул голову на голос, за его спиной стояли двое молодых чеченцев, оба безоружные. Морпех перевел осторожно взгляд на девушек, обе уже стояли, направив на него пистолеты с удлиненными стволами ребристых компенсаторов. Память Савченко мгновенно выдала рассказы оперативников о каких-то особенных стволах, из которых положили немецких полицейских.
«А Киря-то оказался прав, это наши птички», – непонятно почему обрадовался Виктор, наверно тому, что их группа точно вышла на след террористок. А то, что их захватили врасплох, так еще неизвестно, чья возьмет. Савченко, не сводя глаз с девушек, стал медленно поднимать руки.
– Ай, молодца, – глумливо похвалил его первый чеченец, он безбоязненно придвинулся к пленнику почти вплотную, легко расстегнул кобуру и вытащил пистолет.
Специальный пистолет «ГШ-18» для боевика оказался незнакомой моделью, что навело его на определенные выводы:
– Э, что это такое, газовая пукалка?
– Типа того, – угрюмо буркнул Виктор, всем своим видом демонстрируя полное повиновение. Он подбирал момент, как бы половчее использовать изобретение оружейника Бенкендорфа.
– Вах, точно газовый, – заглянув через плечо товарища, авторитетно цокнул языком второй вайнах.
Более благоприятный момент трудно было подобрать. Морской пехотинец надавил безымянным пальцем на прозрачный рычажок, и тут же в ладонь выпрыгнула рифленая рукоятка ножа разведчика. Дальше все происходило на уровне подсознания, на заученных долгими тренировками рефлексах.
Нож без замаха рванулся в сторону боевиков, остро отточенная сталь рассекла первому вайнаху горло, из широкого пореза хлынула алая кровь. Обреченный чеченец захрипел, пытаясь зажать рану, и инстинктивно надавил на спусковой крючок.