Зяма послушно кивал, поскольку привык, чтобы его освобождали от умственных и физических напряжений. Ему не приходило в голову, что от бездействия и застоя слабеют целые государства и органы власти. Не говоря уж о других органах… Инженерный диплом Зяма получил еще в Могилеве, но реально он учился лишь у Берты Ароновны.
Сметливая Рива, проживавшая с Зямой в одном подъезде, давно уже рассмотрела и раскусила его психологические особенности. И спускаясь по трапу, скомандовала:
— Ты только улыбайся, пожимай руки и подписывай. А я тебе буду подробно переводить.
— Подробно не надо, — попросил Зяма.
Достаточно было нагрузок, которые предстояли его рукам: подписывать, пожимать!
Супруга адвоката протянула цветы Зяме. И сопроводила их белозубостью, охватившей все ее лицо без остатка. А сам адвокат жизнерадостно вручил букет Риве:
— Это — жене!
Рива вспыхнула, словно обожженная внезапной идеей.
— Пока я еще только невеста! — сообщила она. Ибо, как предупреждала Берта Ароновна, умела хватать налету. В данном случае она решила схватить ее сына.
— Невеста? О’кей!
Адвокат столь одобряюще хлопнул Зяму по плечу, точно и сам не прочь был жениться на Риве. А супруга его вновь превратилась в сияющее белозубие.
— Наш дорогой наследник с английским языком совсем не в ладах? — спросил адвокат.
— Мой жених абсолютно все понимает. Но разговорный, увы, не постиг, — уточнила Рива.
Зяма закивал и заулыбался. Адвокат же вновь воскликнул «О’кей», будто знание родного ему языка как бы «наполовину» было явлением положительным.
— Мы замыслили скрепить свой брак в стране, где жила двоюродная бабушка моего жениху и тетя его мамы..
Рива уже не просто хватала, но и захватывала. Зяма опять закивал. Адвокат воскликнул: «О’кей!»
— Я сказала, что ты любил свою бабушку. И выражал эти чувства в письмах, — перевела Рива Зяме. — Что ты желал не наследства, а долгих лет ее жизни…
Зяма вздохнул.
Кроме своей некрасивости, Рива обладала и другими достоинствами. Проистекавшими из достоинства основного… Ее, например, можно было без малейшего риска оставлять с мужчиной наедине. Она и попросила поселить их с Зямой в одном гостиничном номере. Хоть и в разных его комнатах.
— Нам необходима близость, — сказала она адвокату. И пояснила: — Душевная! А также и деловая…
— О’кей! — согласился он.
— Так разумней, — сказала Рива наследнику. — Вдруг тебе позвонят — и станут изъясняться на языке, которого ты… ни бум-бум!
Наследник не возражал. Мама приучила его к покорности.
Соблазнять Зяму Рива, конечно, не собиралась. Она хранила свою, не по ее вине затянувшуюся, девственную нетронутость для первой супружеской ночи… о которой Зяма еще не догадывался.