Террор на пороге (Алексин, Алексина) - страница 6

Все-таки где и когда Яша впервые рискнул проявить подобную самостоятельность? Он ведь в повседневности так нерасторопен и ненаходчив. Иногда дорогу домой умудряется подзабыть: постоянно проигрывает в памяти что-то скрипичное. Где же они?.. Ах, да… был выездной концерт, называемый «шефским». Арфа заняла в машине такое пространство, что ей, маменьке, не хватило места. Они пробыли за городом, в Загорске, два дня с экскурсией в монастырь и ночевкой. Спали, на беду, не в монастыре, а в гостинице. Там, из-за того «шефского» концерта, «арфа» и взяла над ним шефство! Яша называет ее не Катей, а исключительно Екатериной. Почему? До такой степени уважает? Или до такой степени любит? Нет, маменька не ревновала сынка к своей наметившейся невестке — она горестно удивлялась тому, что ей оказалось под силу отказаться от личной судьбы во имя Яшиного музыкального будущего, а ему самому это под силу не оказалось.

«Затащила тебя в постель!» Такая фраза в первый момент пыталась себя подсунуть, но тут же была отвергнута. Вместо нее возникло успокоение: «Слава Богу, что его первая любовь — не скрипачка! А то бы он уступил ей свою скрипку и путь на Международный конкурс…»

Перед той, большей, опасностью, которая миновала, случившееся стало выглядеть не трагедией, а всего-навсего неожиданностью. Которая, конечно, лучше бы не вторгалась в их налаженную совместную жизнь, еще недавно казавшуюся неизменной…

А Международный конкурс уже замаячил. Не в тумане и не вдали… Так что хорошо, что Екатерина в общении со струнами действовала исключительно пальцами, а не смычком!

— Не беспокойся. Ничего не изменится! — угадывая маменькины метания, твердил Яша. — Екатерина во всем будет твоей союзницей. Вот и на конкурс со мной поедет.

— А я? — растерянно прошептала она.

— Я хотел тебе сказать, что Екатерина тоже поедет. Тоже… Как и ты! — поторопился уточнить Яша. — И когда меня выдвинули, сразу обусловил, что поеду только со всей семьей.

Он уже чуть-чуть изменился: выдвигал условия, чего раньше не наблюдалось. И начинал выглядеть не только сынком, но и мужем. А точнее, мужчиной…

Вскоре Екатерина на правах члена семьи переехала к ним. Но арфу с собой пока не взяла.

— Сейчас для меня и для мамы будет существовать лишь твоя скрипка. А моя арфа нам не ко времени! — сказала Екатерина.

«Блюдет дистанцию!» — констатировала маменька. Она неожиданно ощутила, что и в слове «мама» есть своя прелесть. Екатерина назвала ее мамой как-то не нарочно, естественно, не пытаясь завоевать этим родственное к себе отношение и втереться в доверие.