Как государственный деятель, Тиберий был хорошим администратором. Он ввел строгую экономию в расходовании государственного бюджета и резко сократил раздачи хлеба и количество зрелищ, за что его и не любили плебеи. Тиберий увеличил налоги на провинции, но одновременно строго следил за наместниками, не допуская вымогательств. Он не предоставлял провинциалам прав римского гражданства, но беспощадному разграблению провинций, как это было во времена сенатской республики, был положен конец. Тиберий ввел новый стиль управления, заявив, что желает, чтобы «его овец стригли, а не сдирали с них шкуру». Он строил дороги и боролся с разбоем в новых провинциях в Галлии, в Испании, помогал городам, пострадавшим от землетрясений.
В 26 г., находясь в глубокой депрессии после смерти матери, Тиберий поддался хитрым уговорам своего «злого гения» Сеяна и, оставив его своим наместником, уехал из Рима сначала в Кампанию, а затем на остров Капри. Здесь Тиберий построил себе несколько дворцов и отсюда он, уставший уже на склоне лет бороться с многочисленными врагами, правил империей. Сеян составил заговор и готовился захватить власть. Однако Тиберию донесли о предательстве. Антония, жена его брата, оказала императору неоценимую услугу. Сеян был бывшим другом ее мужа Друза Старшего. Узнав об опасном заговоре, в котором участвовали многие сенаторы и вольноотпущенники, она написала Тиберию письмо и отправила его на Капри с Паллантом, одним из своих преданнейших слуг. Действуя очень осторожно, так как временщик набрал большую силу, Тиберий организовал своеобразный контрзаговор. В сенат было направлено письмо императора, в котором он обвинял Сеяна в измене и требовал суда над ним. Сенат рассмотрел дело и приговорил Сеяна к смертной казни.
После казни Сеяна Тиберий впал в меланхолию и все последующие годы с жестокостью, наводившей ужас на подданных, преследовал всех подозреваемых в близости к бывшему любимцу. Предательство Сеяна показало Тиберию, что даже в ближайшем окружении он не может доверять никому. На Капри у него развилась мизантропия. Тиберий с его исковерканной душой, подозрительностью и непомерной жестокостью был на грани сумасшествия. Тацит сохранил для истории строки из письма императора к сенату: «Пусть боги и богини нашлют на меня еще более тягостные страдания, нежели те, которые я ежеминутно чувствую и которые влекут меня к гибели». В империи сложилась такая обстановка, что многие сенаторы, боясь расправы, кончали жизнь самоубийством. Известно, что даже ближайший друг Тиберия, Кокций Нерва, проживший с ним рядом все годы на Капри, не выдержал напряжения и покончил с собой. Еще Сократ говорил, что если бы мы смогли заглянуть в душу тирана, то увидели бы, как жестокость и злобные помыслы раздирают ее на части. «Ни единовластие, ни уединение не оградили Тиберия от душевных терзаний и мучений, в которых он сам признался». Доведенный до психического заболевания постоянной борьбой за власть, Тиберий умер 16 марта 37 г. на вилле, некогда принадлежавшей Лукуллу, на Мизенском мысу (около Неаполя). Преемника он не оставил.