— До свидания, моя дорогая.
— До свидания, — прошептала она. — Спасибо за понимание.
Эдвард поклонился, и она ушла, проскользнув мимо него, поспешив назад, к родственникам. Эдвард смотрел ей вслед, наблюдая за тем, как она скрылась за углом, про себя желая ей счастья. Возможно, столько же счастья, сколько он открывал для себя. Эдвард повернул назад, к ложе под номером двадцать шесть, и сердце его радостно забилось в предвкушении.
Эдварда не было так долго, что Франческа начала беспокоиться. Возможно, поведение Олконбери так его возмутило, что он решил больше не возвращаться. Возможно, в фойе он встретил кого-нибудь из своих знакомых, кто заставил его пересмотреть его отношение к ней. Быть может, он счел непристойным демонстрировать их отношения на публике. Франческа понимала, что в ее положении надо вести себя скромно и терпеливо, но она не могла справиться с эмоциями. Первые две сцены она видела словно сквозь туман и не слышала ни одного слова из тех, что говорили актеры. Она уже решила послать к черту все приличия и отправиться на поиски Эдварда, когда дверь в ложу отворилась. Он тихонько проскользнул внутрь и занял кресло рядом с ней, и тогда Франческа с облегчением выдохнула.
До конца акта они оба не проронили ни слова. Когда раздались аплодисменты, Эдвард наклонился к ней.
— Франческа, — сказал он едва слышным шепотом, согревая дыханием ее щеку, — я хочу тебя.
Сердце ее подпрыгнуло. Она повернула голову, продолжая при этом смотреть на сцену.
— Сейчас? — пробормотала она улыбаясь.
— Да.
О Боже. Сердце ее билось, словно птица в клетке, она едва могла дышать.
— Здесь?
Зрители, сидящие перед ними, недовольно заерзали. Она взмолилась о том, чтобы никто из них не обернулся и не заметил ее румянца и блестящих глаз.
Она чувствовала, что Эдварда забавляет ее состояние.
— Пойдем. — Он протянул ей руку, и она, едва ли понимая, что делает, схватила его руку и позволила ему вывести ее из ложи.
Когда он открыл дверь, она оглянулась и беспомощно улыбнулась Салли. Подруга ее, округлив от изумления глаза, лишь покачала головой, беззвучно прощаясь.
Он ничего не говорил, пока они шли по пустым театральным коридорам. Внизу, в фойе, Эдвард послал мальчика-слугу за своей каретой. Он продолжал держать ее руку, и Франческа чувствовала себя словно распутница, хотя стыдиться ей было вроде бы некого — их никто не видел, кроме служащих театра.
— Твои друзья будут тебя искать? — вдруг спросил он.
— Нет… Вряд ли… — Она совсем забыла о Ладлоу.
— Они осудят тебя за то, что мы ушли вместе?
Она удивленно моргнула.