— Отдыхайте, сэр.
— Отдыхать! — Дарем закашлялся. Все тело его сотрясали конвульсии. — Не знать мне покоя, пока вы не даруете мне прощения… — Голубые глаза его, обращенные к Эдварду, горели безумием.
— Я… — Эдвард запнулся. — Да. Что бы там ни было, отец, я тебя прощаю.
— Джерард! — воскликнул герцог.
— Вы знаете, что я прощу вас, сэр. — Джерард вернулся к кровати. — Но за какое прегрешение? — Даже он не был сейчас способен шутить.
— Я пытался… — герцог говорил все тише, — нотариус… расскажет… Простите.
После этого ничего связного Дарем уже не говорил. Он то впадал в беспамятство, то ненадолго вновь приходил в сознание. Так продолжалось весь день и весь вечер, и наконец глубокой ночью он перестал дышать. Эдвард в это время сидел рядом с кроватью. Джерард был с ним почти все время и ушел спать пару часов назад, валясь с ног от усталости. Доктор уснул еще раньше, и Эдвард не видел причин его будить. Дарем прожил жизнь долгую и содержательную, а последние несколько месяцев сильно страдал от боли. То, что сейчас Дарем наконец обрел покой, было высшим милосердием.
Эдвард медленно выпрямился в кресле и наклонился, чтобы взять руку отца. Она была все еще теплой. На ощупь она была такой же, как весь прошедший год, когда болезнь поселилась в теле герцога, пожирая его изнутри, иссушая его плоть. Рука его была бессильной и вялой, и таковой и останется.
— Прощай, отец, — сказал он тихо, вернув безжизненную руку на отцовскую грудь.
Нотариус герцога, мистер Пирс, прибыл на следующий день. Он вот уже двадцать лет вел дела Дарема, как отец его и дед до него. Когда экипаж нотариуса подъехал к дому, Эдвард уже ждал его в холле.
— Наверное, мне бы следовало начать с выражения соболезнования, — сказал Пирс, взглянув на висевшую на двери траурную ленту. — Я сочувствую вашей утрате, милорд.
— Спасибо. — Эдвард сдержанно поклонился.
— Его светлость отправил мне подробные указания, как всегда. Я задержался с визитом на сутки, собирая всю информацию, какую по его желанию должен вам предоставить. — Пирс сделал паузу. — Как только вы будете готовы, я в вашем распоряжении.
— Мой брат, лорд Грешем, еще не прибыл. Мы с капитаном де Лейси не хотели бы приступать к делу без него.
Пирс кивнул:
— Как пожелаете, сэр.
— У меня к вам только один вопрос, — сказал Эдвард, остановив нотариуса взмахом руки. — Перед самой кончиной отец был сильно взволнован, умолял нас простить его, но он ни за что не захотел говорить, в чем именно перед нами провинился. Он сказал, что вы все разъясните.
Пирс вздрогнул от неожиданности.