К ее немалому удивлению, она увидела на пороге не Генри Олконбери, а лорда Эдварда.
— Леди Гордон, — сказал он, вежливо поклонившись, — могу я занять у вас несколько минут?
— Ко… Конечно, — запнувшись, ответила Франческа.
Господи, что ему понадобилось в ее доме? В такой ранний час не принято ходить с визитами.
Он прошел в узкий коридор. Подоспевшая миссис Дженкинс протянула руку, готовая забрать у гостя шляпу. Франческа мельком взглянула на свое отражение в зеркале, висевшем напротив двери в гостиную. Боже, она выглядела так, словно только что вылезла из постели, что, впрочем; было недалеко от истины, с растрепанными волосами и в домашнем платье, которому было года два, не меньше, ни крупинки пудры на лице. Франческа стала в спешке скручивать волосы в узел, поскольку с платьем и лицом она уже ничего сделать не могла.
Лорд Эдвард снял шляпу и, глядя в зеркало, протянул ее миссис Дженкинс. Их с Франческой взгляды встретились, и она оцепенела: между ними словно протянулась невидимая нить.
Как обычно, Франческа не догадывалась, о чем он думает. Но когда его взгляд принялся блуждать по ее раскрасневшемуся от волнения лицу, глаза его перестали казаться ей холодными. Нет, они не были холодными, совсем напротив. Так ей показалось.
— Вы не зайдете? — предложила Франческа, оставив попытки поправить прическу. Не дожидаясь ответа, она повернулась и направилась в гостиную — лишь бы укрыться от его пронизывающего взгляда. — Пожалуйста, присаживайтесь.
— Благодарю. — Лорд Эдвард сел на кушетку, тогда как Франческа заняла кресло напротив. — Прошу прощения, что не прислал вам записку перед тем, как заехать. Я случайно оказался поблизости и решил зайти, помня о вашем желании поторопить события.
— Не стоит извиняться, сэр. — Она тепло ему улыбнулась. Теперь она уже лучше владела собой. Или по крайней мере контролировала свое поведение. К несчастью, сердце ее стучало, как барабан.
Лорд Эдвард закинул ногу на ногу, и его колено оказалось в опасной близости к ее колену. «Надо переставить тут мебель, — подумала Франческа, — чтобы гостям было просторнее».
— Я очень многим вам обязана и отнюдь не требую соблюдения таких формальностей, как уведомление о приходе.
— Нет, не требуете, — сказал лорд Эдвард, изучая ее. Как он это делает? Как ему удается не выдавать своих мыслей и чувств ни мимикой, ни взглядом? Она продолжала любезно улыбаться, хотя это давалось ей даже труднее, чем сохранять невозмутимость, когда он смотрел на нее так пристально со столь небольшого расстояния. Он опустил руку на колено, и Франческа, взглянув на эту руку, вдруг с мучительной остротой вспомнила свои ощущения при его пожатии. Странно, тогда она едва ли обратила внимание на то, что почувствовала, а теперь не могла забыть.