— Ну ладно. Хорошо уже то, что весь огонь обратился на меня, а не на кого-нибудь из семьи. — Сесилия удивленно подняла гладкую чёрную бровь Бекки поставила чашку на стол. — Предпочитаю думать, что мой организм вырабатывает противоядие от любых скандалов. Но если они унизят Гарретта и Кейт, Тристана и Софи или их детей, вот тогда они по-настоящему навредят мне. А меня пусть называют безнравственной эгоисткой хоть до скончания времен. Я переживу.
Это была правда. Во всяком случае, часть ее. Она и в самом деле безнравственна. Сегодняшние сны тому доказательство. Ей снились губы Джека Фултона, целующие ее тело. Снились руки, тепло и нежность которых возносили ее к вершинам страсти. Она неоднократно просыпалась, чувствуя, что сама ласкает себя в тех местах, где были тогда его пальцы, словно пытается оживить его прикосновения. Но совершенно немыслимо пробудить в собственном теле те самые ощущения, которые возбуждал в нем Джек.
Она уже скучала. Скучала по взгляду темных глаз, когда он смотрел на нее, стоя возле лестницы. По этой неподражаемой смеси нежности и жажды.
Но она знала, что решила правильно. Конечно, в основе некоторых браков лежат горазда менее значимые вещи, чем те, которые связывают ее с Джеком. И даже в нынешние времена женщины не так уж редко, едва получив формальное предложение от мужчины, вручают ему себя на веки вечные. Но это не для Бекки.
— Что, опять думаешь о мистере Фултоне? — тихо спросила Сесилия.
Бекки склонилась над чашкой шоколада:
— Ну… да.
— Не так уж трудно догадаться об этом, Бекки.
Сесилия откусила от своего намазанного маслом тоста.
— Что ты думаешь о вчерашнем вечере?
Снова опустив чашку, Бекки вздохнула:
— Наверное, я смущена… Думаю, правильно ли я поступила. С другой стороны, я уверена, что это лучший выход в таких обстоятельствах.
— Представляю, как тебя шокировал его помпезный папенька.
Бекки нахмурилась и молча принялась за яйцо.
— Пойми меня правильно, Бекки. Я рада, что ты его одернула. Да и всем остальным от тебя здорово досталось.
— Почему?!
— Потому что ты становишься неуязвимой, когда ведешь себя непредсказуемо.
Бекки нахмурилась:
— Но я полагала…
— Это так. Люди не понимают, чего от тебя ждать, и воспринимают тебя как угрозу.
— Меня?! — Бекки вздернула брови.
— Ну конечно. Ты ведь такая красавица. Могла бы быть сердцеедкой, а на самом деле — тихоня, любительница книг. В нежном возрасте сбежала в Гретну с незнакомцем. Провела следующие четыре года в тихом забвении, поддерживая репутацию застенчивой вдовы с книжкой в руках, и вот в двадцать два тебя ловят в постели с загадочным негодяем. Неужели ты думаешь, что все это не окутало тебя тайной?