— Но времени, к сожалению, не будет, — ответила, Альенора. — Насколько я поняла, весна — пора войн в Палестине. Как только отставшие отряды подтянутся из Саталии, начнется крестовый поход.
Веселость на лице Раймонда сменилась сосредоточенной деловитостью.
— Об этом я должен с вами поговорить, — сказал он. — Но не сейчас. Праздник в честь дорогих гостей — при всех его недостатках — нельзя считать подходящим временем для серьезных разговоров. Кроме того, уже приготовились выступать танцоры и акробаты…
Когда артисты заполнили дальний конец зала, король Франции поднялся и, вежливо извинившись перед хозяином, в сопровождении капеллана вышел.
— У него очень утомленный вид, — заметил Раймонд сочувственно. — Ему следовало бы, как я советовал, полежать, а не ездить по Антиохии и расстраиваться при виде неприятных его сердцу сцен.
У Раймонда в глазах мелькали озорные огоньки, но Альенора не откликнулась.
— Король никогда не жалеет себя, — сказала она холодно. — И ваш город в состоянии шокировать любого праведника, похожего характером на короля.
Не обращая внимания на содержащийся в словах Альеноры некоторый упрек, Раймонд спокойно продолжал:
— На мой взгляд, самое печальное в святости — это то, что она мешает радоваться жизни!
«Бог свидетель, — подумала Альенора, — это правда». Вслух же она сказала:
— Расскажите мне еще о духе гор.
И Раймонд принялся развлекать племянницу. Одновременно танцоры плели замысловатые рисунки танцев, акробаты без устали демонстрировали все новые трюки. Пир длился до раннего утра и с каждым часом становился все оживленнее.
Под конец Альенора сказала:
— Праздник доставил мне большое удовольствие. Я не чувствовала себя такой веселой уже… многие годы.
— А завтра мы поедем вместе на прогулку. Для вас у меня есть чистокровный арабский скакун, белой масти и быстрый как ветер.
— И во время поездки мы сможем поговорить о нашем серьезном деле.
— О да, если возникнет необходимость, — легко согласился Раймонд.
На следующий день герцог Антиохский необычайно тонко и искусно внес свой вклад в те обстоятельства, которые предрешили неудачный исход крестового похода.
День выдался прекрасный, полный очарования восхитительной, но скоротечной палестинской весны. Раймонд и Альенора ехали верхом через рощи цветущих деревьев, испускавших едва уловимый приятный аромат, по лугам, густо усыпанным яркими цветами необыкновенной красоты, похожими на те, о которых Иисус Христос говорил, что «и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякий из них». Наконец они остановились возле небольшого ручья, который после прекращения зимних дождей заметно обмелел и теперь мирно журчал по ложу из чистого золотистого песка. Здесь они спешились, и пока кони пили, путники сели отдыхать под ласковыми лучами весеннего солнышка. Раймонд начал чертить пальцем на песке какие-то линии, делая углубления в определенных местах. Затем, более серьезно, чем обычно, проговорил: