— Ну вы же сами говорили… — попытался напомнить Крылов.
— Я тебе говорил для общего развития! — перебил заведующий. — А не для того, чтобы ты напрягал родственников! Научись соображать! Пора бы уже!..
— Но зачем же тогда спрашивать?! — удивился Крылов, когда заведующий выдохся и замолчал.
— Чтобы получить повод для придирок и обвинений, — ответил заведующий.
На самом деле заведующий употребил совсем другое, очень емкое слово, включавшее в себя и придирку, и обвинение, и провокацию, но в тексте все же уместнее использовать цензурные слова.
Крылов понял. А чуть погодя понял и то, что врачей вообще расспрашивают для того, чтобы иметь повод для придирок. Фильтруют каждое слово, интерпретируют, искажают, приспосабливают к собственному видению мира.
Ты можешь посоветовать забрать больного домой пораньше, потому что он привык спать один и в четырехместной палате ему тягостно, а все, что нужно было сделать в стационаре, уже сделано, — и в ответ получить жалобу. В лучшем случае на то, что «доктор старается выпихнуть из отделения как можно раньше» в худшем — на то, что «доктор вымогает».
Рекомендуешь операцию? Значит, тащишь на стол всех без разбору, не оценивая показаний, в надежде заработать денег и выполнить план. План, ага!
Отговариваешь от операции? Еще хуже. Никто же не поверит, что ты не хочешь оперировать потому, что к операции нет показаний. Все решат, что ты оперируешь только за деньги, а пока тебе их не дадут, находишь отговорки.
Советуешь изменить режим жизни? Значит, не хочешь лечить, отделываясь советами и рекомендациями общего плана.
Продолжать можно до бесконечности. Ко второму году самостоятельной работы Крылов разговаривал с пациентами и их родственниками как партизан на допросе в гестапо, то есть — крайне сдержанно и с непременным обдумыванием каждого слова. И то и дело повторял: «Не уверен, время покажет».
Тут дело в разнице восприятия. Врач исходит из худшего, а пациент настроен на лучшее. Поэтому, если врач обрисовывает в разговоре некий диапазон, с предупреждением, что может быть и так, и эдак, то пациент запоминает самое благоприятное. А потом начинаются стоны и упреки: «Ну вы же не предупредили!» Очередное недовольство, порождающее жалобы.
Ну а уж если родственник пациента начинает, что называется, лезть в душу доктору (сам пациент во время обхода сделать этого попросту не успевает), то это только для того, чтобы туда нагадить. Как говорится — и к гадалке не ходи. Профессор Парфенов правильно говорил: «Врач и пациент находятся по разные стороны баррикад». Золотые слова. А еще он говорил: «Если смерть человека чему-то научила тех, кто жив, то человек умер не напрасно». Тоже очень верная мысль.