Тогда Джеймс позвонил Админу, то есть администратору группы. Несмотря на то что Джеймс не разговаривал с ним уже лет пять, Админ, по-видимому, совершенно не удивился, услышав его голос. Админов, подумалось Джеймсу, вообще ничто не может удивить.
— Привет, Джимми, как делишки? — спросил Админ.
— Пока висят на соплях. Мне нужен телефон Берни.
— Зачем?
— Мне нужно с ним поговорить.
Джеймс вспомнил, почему админы всегда так сильно его раздражали. Просто они ведут себя так, что не могут не вызывать раздражение.
— Думаешь снова собрать свою группу?
— Нет… Может быть… Пока не знаю. Где Берни?
— В Маргите.[54]
— В Маргите? — переспросил Джеймс.
— У него там одноэтажный домик и маленький антикварный магазин, — разъяснил Админ.
— Так, значит, в Маргите?
— Это было последнее, что я о нем слышал.
Этот разговор, однако, совсем не заинтересовал Джули. Она продолжала читать статью о женщине, которая сделала себе пятнадцать пластических операций. Подтяжка лица, ботокс в области глаз, липосакция в районе бедер и живота, чтобы убрать уродливый жир. Она увеличила себе грудь, подтянула кожу шеи, а кроме того, сделала что-то, благодаря чему ее пятая точка стала заметно сужаться книзу. На фотографиях женщина выглядела так, словно шла навстречу очень сильному ветру. Зубы казались даже не белыми, а прозрачными. Короче, вид у нее был жуткий. Джули потрогала свою шею, потом взглянула на Джеймса и, убедившись, что он не смотрит, потрогала свои груди. Увы, она не могла вспомнить, какими они были на ощупь пятнадцать лет назад, так что сравнить оказалось не с чем. Интересно, насколько они изменились? Она по-прежнему занималась фитнесом, хотя и не так часто, как прежде. «На ощупь они что надо», — подумала Джули.
— Ты чем занята? — спросил Джеймс.
— Так, ничем, — сказала она, потуже натягивая блузку в области талии.
Джеймс сделал паузу, покачал головой, набрал телефонный номер и сообщил Джули — словно ее это интересовало, — что звонит своему прежнему гитаристу.
— Привет Гари Гитаристу! Это Джеймс. Джеймс Бьюкен. Джимми Би. Гари…
Джеймс снова набрал номер, и на этот раз гитарист Гари все-таки снизошел до разговора, хотя и не слишком длинного.
— Отвянь, скотина, — процедил он и снова повесил трубку.
Послушав короткие гудки, Джеймс налил выпить себе и Джули и постарался придумать, что ему сказать Берни. Джеймс даже вспотел от напряжения. Было бы ложью утверждать, что Джули, которая бесстрастно наблюдала, прикрывшись журналом, испытывает к нему сострадание. Это предполагало бы наличие у нее хоть каких-нибудь чувств к этому человеку.