Бабушка раскричалась, потом схватилась за сердце. Отец, который при всей своей бесхребетности упорно защищал "эту тварь", перепугался и, пока дед, шевеля бескровными губами, капал в рюмку капли, просил прощения и обещал что-нибудь придумать.
Но он так и не сдержал обещание. Денег на лицей они все-таки наскребли, но какой ценой! Картонные сосиски, на которые Люся раньше и не посмотрела бы, теперь в доме ели по праздникам. Чтобы ежедневно снабжать любимое чадо пакетом со скромным завтраком (бутерброд с копченой колбаской, бутерброд с красной рыбкой и яблочко), бабушка изворачивалась, как могла. Пристроила деда сторожем на стройку, сама подрядилась продавать газеты по утрам, пока внучка училась. Собирала и осваивала убогие рецепты: плов из перловки и жира, самодельный плавленый сыр из несвежего творога, чечевично-картофельный рататуй. Распускала старые свитеры, чтобы связать Люсеньке обновку, перешивала свои платья и костюмы, перелицовывала пальто.
Людмила не помнила точно, сколько длился этот кошмар, эта беспросветная жизнь на грани нищенства. Тогда ей казалось - бесконечно. Но однажды позвонила "эта тварь" и попросила отца о встрече. Бабушка кипела от негодования, гадая, что ей понадобилось, прикидывая, какие новые беды злодейка навлечет на их многострадальное семейство. А на следующий вечер папаша, вернувшись домой, вынул из кармана сто долларов - неслыханное по тем временам богатство! - и сказал:
- Тася устроилась на работу. Попросила меня открыть счет, она будет переводить алименты.
- Сподобилась наконец-то! - проворчала бабушка, тщетно пытаясь скрыть смятение и радостное воодушевление, вызванные видом зеленоватой банкноты. - И что же, она каждый месяц будет платить столько, или это возмещение за все прошлые годы?
Бабушкины опасения оказались напрасными. Сумма, ежемесячно переводимая Этой Тварью на счет отца, не снижалась, а, наоборот, росла. За год Людмила полностью восстановила утраченные позиции первой модницы и любимицы судьбы. Увидев роскошную ванную комнату и полупрозрачный фарфоровый сервиз для Барби (настоящей, американской), купленные по случаю окончания триместра, воображала Каринка позеленела от зависти и даже закусила губу, чтобы не расплакаться. На деньги Этой Твари Людмилу засыпали обновками, возили ее на заморские курорты, наняли учителей по музыке и английскому. В доме начала появляться новая мебель, современная бытовая техника, деликатесы, которые теперь доставались не только ребенку. Светлана Георгиевна приодела всех домочадцев и даже вставила себе и деду новые зубы.