— А твой Рэндалл был не настолько щепетилен и время от времени участвовал в деле.
— Как ты можешь чернить его имя, когда он умер и не может постоять за себя?
Снейк вскинул брови.
— Умер, вот как? Жаль это слышать. — Он придал лицу мрачное выражение. — Хороший он был малый, Рэндалл. Как это случилось? Не слышал, чтобы «Леди Люси» затонула. Или это произошло уже после его приезда в Америку?
В Америку? Ее сердце остановилось.
— Что ты несешь? Рэндалл был убит в Лондоне после того, как заговорщиков с Кейто-стрит предали. Какой-то проклятый драгун застрелил его и выбросил тело в реку.
— Не знаю, кто тебе это наплел, но я сам лично отвез его в Портсмут наследующий день после ареста заговорщиков. Видел, как он поднялся на «Леди Люси» и благополучно отбыл.
Темперанс похолодела.
— Леди Люси? — переспросила она. — Кто это? — Голос ее звучал неестественно ровно.
Снейк выглядел удивленным.
— Не кто, a что. Это чайный клипер из Бостона.
Комната завертелась перед глазами. Она пыталась дышать, но в горле встал ком. Никаких слез. Ей нельзя расклеиться. Не здесь. Не на виду у всех этих людей. И не перед Снейком.
Этого просто не может быть. Снейк лжет, чтобы заставить ее работать на Ткача. Но Леди Люси — одно из трех имен, написанных на бумажке, которую показала ей Бекки. Они врезались в память, словно были выжжены кислотой. Неужели это правда, и Рэндалл, целый и невредимый, в Америке?
Она надвинулась на Снейка:
— С чего бы Рэндалл стал обращаться к тебе за помощью, когда заговор провалился? Все знают, что ты человек Ткача.
— К кому же еще он мог обратиться, дуреха? Ткач своих не бросает. А после того как Рэндалл в ту ночь проделал для него отличную работенку, он не мог доверить его безопасность никому, кроме меня.
— Рэндалл не работал на Ткача. Ткач служит королю. Рэндалл боролся за свободу против короля и правительства.
Снейк посмотрел на нее как на неразумное дитя.
— Ты сама сплетешь себе удавку на шею, если и дальше будешь молоть языком о том, о чем никому не след болтать. Это твой Рэндалл выдал заговорщиков — и ему хорошо за это заплатили. Ну хватит трепаться. Будь завтра в обычном месте и узнаешь, что хочет от тебя Ткач.
— Я не буду ничего для него делать, — выдавила она. — И ничто не заставит меня передумать.
— Если ты так решила, что ж, дело хозяйское. Слава Богу, таких, которые с радостью ухватятся за возможность служить Ткачу, предостаточно. Предлагая работенку, я делал тебе одолжение, да похоже, зря только время терял. На твоем месте я бы теперь был начеку, девка. Негоже раздражать Ткача, когда его терпению и так уже приходит конец. Раз ты отказалась работать на него, тебе теперь лучше побыстрее распрощаться со своим офицеришкой. А если и дальше будешь крутить с ним шуры-муры, я нисколько не удивлюсь, если через месяцок тебя выудят из реки.