Затем капитан повернулся к двери. Еще секунда, и он навсегда уйдет из ее жизни.
Этого она не могла вынести.
Слова вырвались сами собой:
— Не уходи!
Она повернулась к леди Хартвуд:
— Все, что он тут сказал, неправда. Он просто пытается спасти меня от наказания. Но он не виноват. Во всем виновата я. Я внушила ему мысль, будто это публичный дом, и пригласила встретиться со мной здесь, чтобы смутить его.
Леди Хартвуд устремила на Темперанс суровый взгляд:
— Хорошо ли ты знаешь этого капитана Тревельяна?
— Почти совсем не знает, — возразил капитан.
— Достаточно хорошо, — сказала Темперанс.
— Откуда ты его знаешь?
— Я соблазнила его.
Он сжал губы.
— Нет. Это я преследовал ее.
Леди Хартвуд строго посмотрела на Темперанс:
— Он возлюбленный или враг?
— Я не знаю, — прошептала она.
— Ты должна решить.
— Не могу. Я не знаю как.
Леди Хартвуд повернулась к капитану:
— Чего вы на самом деле хотите от Темперанс? Скажите мне правду.
— Ничего такого, что я счел бы неприличным упоминать в присутствии леди.
— Ничего такого, чего я бы ему не предлагала.
— Я озадачена твоим поведением, Темперанс, — сказала леди Хартвуд. — Ты же знаешь, я вынуждена выдворить любого, чье поведение наносит вред приюту. Однако ты упорно утверждаешь, что сделала именно это, несмотря на галантные попытки капитана спасти тебя. Почему?
Из чистого упрямства? И больше ничего?
Но тут она поняла. Галантность капитана — прекрасный выход из этого тупика. Он предлагал хорошо заплатить за ее услуги. Почему бы не воспользоваться его предложением? Это позволит ей избавиться от жалости Бекки и решимости леди Хартвуд изменить ее. На деньги, которые он ей заплатит, она купит билет до Америки. И с ее стороны это совсем не будет жертвой.
У нее не осталось причин сопротивляться влечению, которое завладело ею с первого раза, когда он обнимал ее на улице. Рэндалл, живой и здоровый, в Бостоне, с этой сучкой Салли, а вовсе не погиб от рук драгуна. Ей не из-за чего испытывать угрызения совести, удовлетворяя желания, разбуженные в ней капитаном. Быть может, если она отдастся ему, то сумеет избавиться от воспоминаний о Рэндалле.
Она встала и шагнула к нему.
— Вы по-прежнему хотите взять меня на содержание?
Его синие глаза удивленно расширились.
— Разумеется, нет.
— Хотите. Но не признаетесь в этом. Или вы боитесь, что они плохо подумают обо мне? — Она указала на леди Хартвуд. — Но у меня нет желания исправляться, и, кроме того, моя натура не из тех, что может извлечь пользу из ее системы.
Темперанс повернулась к лорду Хартвуду, который стоял, прислонившись к стене, и наблюдал за разворачивающейся сценой так, словно находил ее забавной.