Партии, реально стремящейся представлять интересы этого объединенного слоя, не придется тратить много времени на поиски ответа.
В течение нескольких лет казалось, что нидерландская Партия труда нашла такую формулу, удачно сочетая гибкость рабочей силы с заново сформулированными правами трудящихся, что стало одним из фактором, способствовавших «чудесному» сокращению безработицы в Голландии в последние годы (Visser and Hemerijck, 1997). Поэтому поражение этой партии и ее коалиционных партнеров на первых выборах 2002 года, отмеченных сенсационным, хотя и недолгим триумфом «Списка Пима Фортейна», стало очень тревожным событием. Оно может быть объяснено тем, что Партия труда так и не сумела разработать новую стратегию создания в Голландии рабочих мест в качестве партийной политики, проводимой в интересах новых, недавно сформировавшихся групп трудящихся, хотя на практике именно это она и делала. Та политика, которую она провозгласила — и, видимо, по стратегическим соображениям должна была провозгласить, — представляла собой классовый компромисс, консенсус, охватывающий весь политический спектр. В этом качестве Партия труда не могла сыграть серьезной роли в смелом озвучивании интересов новых трудящихся, а вместо этого, возможно, лишь способствовала созданию у голландских избирателей ощущения, порождающего стремление к новой «ясности», обещанной Фортейном и его сторонниками, что правящие страной политики погрязли в компромиссах. В отсутствие новых озвученных классовых интересов эта «ясность» проявляется почти в единственной доступной из альтернативных форм, а именно в форме национальной и расовой идентичности, противопоставляемой иммигрантам из числа этнических меньшинств.
Аналогичным образом можно объяснить ряд дру гих заметных поражений правящих социал-демократических партий в 1990-х, при том что эти партии имели хороший послужной список в отстаивании интересов трудящихся как производственной, так и непроизводственной сферы. Австрийские и датские социал-демократы, подобно голландским, проводили новую прогрессивную политику в коалициях с теми или иными из своих главных соперников. Французские социалисты уживались с правоцентристским президентом. Коалиция «Оливковая ветвь» в Италии не смогла погасить трений между входящими в нее левыми и центристскими партиями, чьи раздоры препятствовали выработке какой-либо политической повестки дня. В каждом из этих случаев была разработана хорошая программа новой политики в сфере занятости, но она так ни разу и не сумела внести свой вклад в процесс поиска новой идентичности, потому что сформировалась в рамках правительственного консенсуса, а не в ходе политической борьбы.