Показалось мне или Лариса действительно немного расслабилась?
Лева прищурился, и его взгляд стал еще неприятнее.
- Свадьба дочери - достаточно важное событие, чтобы нанять внукам няньку.
- Мои родные - люди небогатые. И без того дорога влетит им в копеечку.
- Неужели Борис не в состоянии подкинуть тестю с тещей штуку-другую? - не отставал Лева.
- Сомневаюсь, что мама с папой взяли бы у него деньги. У них свои представления о приличиях.
- Бедные, но гордые? Разве такие еще не вымерли?
Я предпочла оставить вопрос без ответа и принялась разглядывать пейзаж. Разбитые колеи узкой дороги петляли между группками хилых деревьев и мшистых кочек. То и дело попадались голые стволы, стоящие вдоль обочины. В просветах виднелась черная вода. Невеселое место, подумалось мне, но тут дорога повернула, и мы въехали в настоящий лес. Листья на деревьях здесь еще не распустились, но почки уже набухли, вот-вот готовые лопнуть. Благодаря им казалось, что лес окутан легкой зеленоватой дымкой. Прямые стволы дубов и берез напоминали колонны храма. Молоденькие елки казались игрушечными. Еще один поворот, и машина вынырнула у озера. У меня захватило дух.
Противоположный берег плавно переходил в высокий, поросший лесом холм. На полпути к вершине строители вырезали большую ровную террасу, в глубине которой стоял самый красивый современный особняк, когда-либо виденный мною. Впрочем, мне едва ли пришло бы в голову назвать его современным, если бы я не знала, что строительство еще даже не завершено. Сложенное из естественного камня трехэтажное здание с красной черепичной крышей удивительно походило на элегантные замки из английских фильмов. Словно для того, чтобы еще больше усилить сходство, перед домом была разбита лужайка, покрытая изумрудно-зеленым пушком травы. К парадному входу вела желтая гравийная дорога, обсаженная тонкими деревцами. По обе стороны от дороги располагались корты и спортивные площадки, отделенные друг от друга молодой порослью, которая со временем обещала превратиться в густые живые изгороди. А внизу, у подножия холма, синело, отражая небо, круглое, как блюдо, озеро.
Дорога шла вдоль берега, а перед самым холмом поворачивала направо, делала небольшой крюк и взбегала по насыпи на террасу. "Нива", натужно взвыв, одолела подъем и подкатила к парадному входу. Я оглянулась. Из леса на противоположном берегу озера выскочил грузовик с остальными участниками автопробега. Увидев его, я испытала облегчение. Признаться, настроение нашего экипажа меня несколько нервировало.
Открыв дверцу, я выбралась на волю и увидела высокого красивого старика, который быстрыми шагами шел к машине от левого крыла здания. На нем были кирзовые сапоги и телогрейка, но в остальном его внешний облик сильно отличался от того представления о стороже и истопнике, которое сложилось у меня после рассказа Бориса. Я нарисовала себе образ добродушного хлопотуна, домовитого и непоседливого, а человек, вышедший нам навстречу, больше походил на римского сенатора, на склоне лет удалившегося на покой. И главное - лицо старика вовсе не выражало радости по поводу прибытия его благодетеля. Я попыталась определить, какие чувства отражаются в глубине этих умных серых глаз, и с удивлением поняла, что сторожа и истопника Павла Сергеевича грызет нешуточная тревога, которую он старательно пытается скрыть.