— Максим, отдай мне картины! — потребовала она.
— Ага, щаз! Поваренок приказал?
— Ты не понимаешь! — воскликнула Мария.
— Уж конечно! Куда мне! Зато ты много чего понимаешь. А твой повар — особенно! У самого не получилось картины забрать, тебя подослал?
— Кто? Володя? — растерялась Мария.
— Володя, Володя, — подтвердил Максим.
Уж очень шустрый поваришка. Такой шустрый, что даже угрожал Максиму, и все из-за этих проклятых картин! Еще и в убийстве обвинял! Как будто это не из-за него Максим убил человека! Ведь это он, Володя, во всем виноват!
— Так что давай, передай своему Володе, что ему ничего не светит, — Максим бесцеремонно выпроводил Машу, а сам спрятал картины за пробковую доску на стене над кроватью.
Но Маша не ушла, она стояла за дверью, наблюдая за сыном в щелку.
Маша возилась в кладовке с посудой, как вдруг услышала Володин голос. Он вошел в пустую кухню, с кем-то разговаривая по телефону. Маша невольно затаилась. Володя был очень оживлен:
— Кать, клянусь, я сделал все, что смог. Наизнанку вывернулся… Мне нужна твоя помощь.
Мария подняла голову, настороженно прислушалась.
— Милая, не надо так. Лучше скажи — «Татарка» еще сидит? — продолжил разговор Володя, нервно расхаживая по кухне. — Скажи ей — у меня тут крупное дело наклевывается. Пусть поставит в известность своих людей… Русский авангард. Больше пока ничего не скажу.
Мария нахмурилась. Выходит, Максим был прав…
— Не то слово. Скажи ей, чтобы срочно связалась со мной, — попросил Володя неведомую собеседницу и добавил через паузу: — Десять лимонов… Американских денежных знаков. Или даже европейских.
Мария с ужасом наблюдала за Володей через приоткрытую дверь.
— Я тоже тебя люблю, — признался он напоследок собеседнице и, закончив разговор, вышел.
Мария стояла в кладовке, с трудом приходя в себя от услышанного.
Вечером Володя в нетерпении поджидал ее в комнате. Едва она вошла, он сразу же начал взволнованно расспрашивать:
— Ты поговорила с Максимом?
— Да. — Его нетерпение вызывало в ней отвращение.
— Ну и?.. Он тебе сказал, где картины?
Мария подошла к шкафу, достала из проема между шкафом и стеной рулоны с картинами. Володя облегченно выдохнул, протянул за ними руку…
— Максим мне сказал, что ты ему угрожал, — сказала Мария, глядя на него.
— Маш, я просто хотел его припугнуть, чтобы он понял, насколько все серьезно, — успокаивающе объяснил Володя.
— Не знаю, чего ты хотел, и знать не желаю. Мне уже все равно. — В голосе ее зазвенели слезы. Маша поспешно сунула Володе холсты. — Забирай эти треклятые картины и катись отсюда к чертовой прабабушке. Главное, оставь нас с Максимом в покое.