Я отвернулась к окну так, что мой силует резко выделялся на фоне неяркого уличного света, и прогнулась.
Теперь человек, застывшый на пороге тёмной комнаты, мог видеть только чёткий силует на фоне панорамы безбрежного, как океан, города. Три удара сердца — и я резко взмахнула головой, посылая волосы в полёт, после чего волной повернулась в профиль.
Вот так, мой прекрасный принц. Всё в этой жизни возвращается, как ни крути. Ты снова смотришь, как я танцую. Я снова — тебя ненавижу. Всё очень просто, любовь моя…
Сегодня я танцевала молча, глубокими, тягучими движениями, чувственными и плавными, без музывки, в полной тишине. Я не выделывала никаких акробатических трюков, не старалась поразить точностью — я просто изгибалась, как язычок пламени, опадая вниз и поднимаясь вверх. Самые эффектные движения — простые, но наполненные желанием, как бокал вином. В каждом жесте должна жить Женщина, та, которую создала МОЯ Богиня, а не твой праведный бог.
«Ты правишь днём, великий Повелитель. Твоё слово может казнить и миловать. От твоих решений зависят судьбы тысяч живых. Но это иллюзия, ведь рядом в веках иду я. Я — царица Ночи. Ты играешь во власть, а я властвую над твоею душой. Будут меняться миры, жизни и судьбы, но, пока рождаешься ты, появляюсь и я — великое благословение и проклятье, враг и помощник, сила и слабость, рабыня… и Госпожа»
Именно с этих строк начиналось некогда обучение Жриц нашей ветви. Именно они выгравированы на могиле первой из нас. Именно они сегодня стали моей музыкой…
Мои прогибы становились всё глубже, а движения — всё чувственней. Сегодня — никаких предметов, никакого антуража. Только тело…
Снова, прогибаясь, отвернуться. Резко дёрнуть шнуровку, позволить ткани стечь по телу. Избавиться от одежды, как от досадной помехи, переступить через лежащее на полу платье, и снова — плясать на фоне ночных огней. Никаких лишних шагов, никакой суеты, никаких показушных сложностей. Сегодня — только извивающийся, как змея, чёрный контур.
Когда его эмоции стали бессвязными, я тихо рухнула на пол, прекратив танец. Все его желания смело искренним страхом:
— Кин?!
Нереально быстро, в три громадных прыжка, он пересёк комнату и присел рядом:
— Кин, что…
Одним ловким движением я ухватила Ласа за руки и резко потянула на себя. Конечно, равновесия он не удержал, но перекатиться через меня сумел — однако, трогательная забота! Эти стоит воспользоваться — я ужом скользнула в сторону, села ему на живот и жестом, отработанным за неполный век тренировок, надёжно спутала ему руки его собственным жакетом.