Виктория с отвращением наблюдала за ними, качала головой и надеялась, что они не прирежут друг друга по чистой случайности своими кинжалами, которые все еще сжимали в руках.
Говоря фальцетом с якобы британским акцентом, Данел изобразил Викторию:
— «Прекратите танцевать, пытаясь убить друг друга!» — Он согнулся пополам от смеха и, наконец, овладев собой, спросил: — Как ты ее терпишь?
Рауль бросил на Викторию озорной взгляд и сказал:
— Это похоже на приручение норовистой лошади. Сначала она пытается сбросить седока и сопротивляется, но я остаюсь в седле и доказываю, что я хозяин. Потом скачка понемногу приходит в норму, и я чувствую себя так, словно оседлал ветер.
Она пристально смотрела на него, удивляясь тому, что он может говорить нечто столь оскорбительное и превращать это в соблазн.
— Эй! — воскликнул Данел, хлопнув Рауля по плечу. — Ты сумасшедший. Лично я предпочитаю доброго выносливого горного пони.
Вложив в ножны кинжал, он задал Раулю какой-то вопрос по-морикадийски.
Виктории показалось, что он сказал: «Ты хочешь сделать… что-то?» — но она не смогла как следует понять последнее слово.
Толпа подалась вперед, чтобы расслышать ответ.
Улыбнувшись с хитрецой, Рауль кивнул, давая положительный ответ.
И снова все уставились на Викторию.
Некоторые улыбались. Кто-то качал головой. Были и такие, кто смотрел на нее с настороженностью.
Никогда еще Виктория так сильно не ругала себя за то, что не знает чужого языка.
— Считай, что это твои похороны, — заявил Данел, хлопнув Рауля по плечу. — Пойдем, кузен, переломим с тобой хлеб, будь моим гостем.
И они тут же заключили перемирие.
Виктория вздохнула с облегчением.
Она добилась своего. Рауль и Данел не убили друг друга. Откровенно говоря, они и не хотели этого делать. Но если бы она не вмешалась, мужская гордость принесла бы несчастье им обоим и всей Морикадии.
Люди Данела вернулись к прерванным делам: еде, стирке, уходу за детьми.
Рауль подошел к Виктории и протянул руки, собираясь забрать шпагу.
— Ты позволишь?
Виктория подала ему шпагу рукояткой вперед.
— Что это за кузены, которые хотят убить друг друга?
— Кузены, которые борются за право сидеть на одном и том же троне, — сказал Данел.
Он тяжелой походкой подошел к своему заменявшему трон пеньку, стащил с него ковер на землю и, пинками отправив на него подушки, взревел:
— Эй! Мы проголодались!
— У тебя… нет, у вас обоих кровоточат раны.
Виктория удалила остатки ткани с запястья Рауля и использовала их, чтобы промокнуть кровоточащие раны на его лице, груди и предплечьях.
— Нам нужно вина! — крикнул Данел.