— Разбавьте водой их вино, — сказала Виктория Селесте. — Они потеряли столько крови, что не пройдет и часа, как оба опьянеют.
Данел взглянул в лицо Виктории.
— Вина!
Селеста налила вина в две кружки и, долив их до краев водой, сказала:
— Вот ваше вино!
— Проклятые женщины, — сказал Данел и, взяв свою кружку, выпил до дна.
Рауль поднял свою кружку, взглянув на Данела.
— Полностью с тобой согласен. Меня бы здесь не было, если бы кое-кто не решил сбежать.
— Я не убегала, я пошла прогуляться. Но и прогуляться я не пошла бы, если бы ты не…
Виктория замолчала.
Данел наклонился к ней и с живым интересом спросил:
— Не сделал — чего?
— А это, кроме нас, никого не касается, — сказала Виктория, глядя Данелу в лицо.
— Гм-м, — произнес тот, протягивая пустую кружку; и на этот раз не сказал ничего, когда Селеста разбавляла вино водой.
Ни одна из ран Рауля не вызывала серьезных опасений, и все они постепенно подсыхали. Только самую глубокую рану на груди требовалось зашить, но пока что Виктория протянула ему кусочек ткани и сказала:
— Прижми это к ране.
Он сделал, как она велела.
— Данел, вопрос о том, кому сидеть на троне, не подлежит обсуждению. Я являюсь признанным наследником.
Виктория, повернувшись к Данелу, ожидала, что он скажет.
— Зато я оставался здесь, продолжая бороться, пока ты жил в безопасности в Англии, в доме своего папочки.
Судя по всему, Данел, как и Рауль, получил лишь поверхностные порезы в разных местах. Но тут она увидела его локоть. Рауль срезал с него кожу, обнажив сустав. Она жестом показала Селесте, что потребуется это зашить. Селеста кивнула и, нырнув в палатку, вернулась с иголкой и ниткой.
Данел, не обращая на женщин никакого внимания, кричал:
— Не можешь ты явиться сюда весь из себя такой красивый, щеголеватый, словно гавот танцуешь, и прибрать к рукам королевство потому лишь, что твоя мать была старше моей матери.
Виктория не могла сдержать усмешку.
— Видишь? — Он ткнул толстым пальцем в сторону Виктории. — Даже твоя любовница согласна со мною.
— Я не сказала, что согласна с вами, — произнесла она, прокалывая иголкой его кожу.
Он побагровел и со своей круглой физиономией и толстыми щеками стал похож на плод граната.
Правда, плоды граната не ругаются последними словами.
Она ждала, пока он перечислил все мыслимые морикадийские оскорбления, из которых она поняла если не все, то основное, потом снова проколола его кожу.
— Не понимаю, зачем вы оба вообще затеяли это обсуждение.
— Потому что этот придурок хочет оттолкнуть меня в сторону!
Данел презрительно фыркнул и тут же охнул, когда она сделала еще один стежок.