Одно из знамен висело позади трона, и Виктория задержала на нем взгляд. Она слишком хорошо помнила начертанный на нем девиз.
Начальник королевской охраны был ростом гораздо ниже прусского офицера, но поджарый, словно гончая, с длинными белыми зубами и мрачным злобным взглядом.
Жан-Пьер повернулся к нему:
— Ты морикадиец, Биттор. Может быть, тебе хочется, чтобы мятежники победили?
— Я предан вам, Жан-Пьер. Вы даете мне то, что я хочу, — сказал Биттор. Он говорил медленно, четко произнося каждое слово. — Женщин. Место, где можно медленно убивать их. И возможность спрятать тела так, чтобы их запах не беспокоил никого, кроме ваших заключенных.
Он остановил взгляд на Виктории, как будто она была не более чем свиньей, которую предстояло зарезать.
У Виктории от ужаса перехватило дыхание.
— Иногда и я с удовольствием провожу с тобой несколько минут отдыха, не так ли, Биттор? — спросил Жан-Пьер.
Биттор лихорадочно глотнул воздух и содрогнулся.
— Вы очень изобретательны, мой предводитель.
Жан-Пьер в мгновение ока поднял кнут и хлестнул им Биттора по лицу.
— В таком случае, почему ты утаил правду о том, что Лоренс наводнил дворец шпионами? — заорал Жан-Пьер. Биттор стер с лица кровь. — Горничные в отелях! Слуги во дворце! Предатели повсюду! И они все еще живы и здоровы! Их головы на плечах, их кишки — в животах! Отыщи их! Приведи сюда, и я откручу им руки и вырву языки!
Викторию чуть не вырвало. Она ясно вспомнила, что сделал Жан-Пьер во время своего посещения с Томпсоном. Она понимала, что Жан-Пьеру хочется подвергнуть ее пыткам, чтобы получить сведения о Рауле и его действиях. Она понимала, что у нее нет никакого шанса избежать этого или спастись. Она снова посмотрела на знамя, висевшее позади трона. Возможно… все-таки она смогла бы спастись.
Жан-Пьер жестом приказал Биттору уйти и повернулся к ней. Издевательски поклонившись, он сказал:
— Большая честь приветствовать в тронном зале старого короля шлюху короля нового.
Забавно, что, хотя она безумно боялась за свою жизнь, когда ее впервые назвали «шлюхой», это задело ее за живое. Разве не так сказал бы о ней ее отчим, услышав о ее смерти здесь? Разве не сказал бы он ее матери: «Слава Богу, что она умерла. Иначе она опозорила бы нас всех своим распутством»?
— Вы знаете, что это такое? — спросил Жан-Пьер, указав на ближайшие к трону доспехи. — Говорят, что это были доспехи короля Рейнальдо. Для морикадийцев это своего рода святыня. Служанки полируют их с особым усердием. Мужчины прикасаются к ним «на счастье». Я обожаю наблюдать их благоговейный трепет. Вы знаете почему, мисс Кардифф?