Ее мать была бы довольна, если бы узнала, что дочь тщательно выучила правила приличия и соблюдала их, причем это ничуть не испортило ее хороший характер.
Виктория снова сделала глубокий вдох и постаралась несколько ослабить давление корсета, больно врезавшегося в талию. Потом, вспомнив прикосновение лорда Мередита, она вздрогнула и почувствовала, как по коже пробежали мурашки.
— Мне не нужен такой мужчина, как вы… — Лорда Мередита здесь не было, и он ее не слышал, но она продолжала ругать его. — Мне не нужен никакой мужчина… Кретин! Шут гороховый!
Да. Ей приходится быть крайне осторожной, чтобы сохранить незапятнанной свою репутацию, потому что в противном случае ее никто не пожелает нанять в качестве гувернантки, и ей придется выбирать одно из двух: либо навсегда остаться жить в доме отчима, пользуясь его скудной благотворительностью, либо взять себе в качестве покровителя мужчину вроде лорда Мередита.
Оба варианта были неприемлемыми.
Виктория сердито взглянула на сломанный, разодранный веер и, размахнувшись, бросила его подальше. Кружево, подхваченное ветром, метнулось туда-сюда, словно раненая летучая мышь, и приземлилось где-то в кустах.
— Так тебе и надо! — сказала она.
За ее спиной мужской голос произнес:
— Весьма поучительное зрелище, мисс Кардифф.
Виктория круто повернулась и увидела человека, наблюдавшего за ней из густой тени в самом углу балкона.
Она не могла его разглядеть, но узнала его по голосу.
— Мистер Лоренс, я не знала, что вы находитесь здесь.
«А если бы знала, то пришла бы в такое место, где смогла бы излить свой гнев без свидетелей».
— Я так и подумал, — сказал он, явно забавляясь ситуацией. — Мисс Кардифф, если вы намерены стать гувернанткой, вам необходимо научиться укрощать свой нрав.
Как он узнал, что она намерена стать гувернанткой? Видно, кто-то говорил о ней. Или он спрашивал. В любом случае это вызвало у нее раздражение.
— Уверяю вас, мистер Лоренс, я держу свой нрав под контролем, — сказала она.
«Обычно. Когда знаю, что за мной наблюдают».
— Вот как? — Она не слышала его шагов, но голос раздавался ближе. — Я мог бы поклясться, что только что наблюдал неистовый приступ ярости.
Ах, он негодяй! Но что она ожидала? Она знала, кто он такой. Незаконнорожденный сын виконта Гримсборо, лошадник, игрок, донжуан, рядом с которым ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности.
— Что вы здесь делаете? — спросила она.
Может быть, с ним женщина, которую не видно в темноте? Что, если он соблазнял кого-нибудь, а она помешала?
— Что я здесь делал? — раздраженно произнес он. — В основном то же самое, что и вы, мисс Кардифф.