— Мы их, конечно, пугаем. Но эта женщина может все испортить. Я думаю, нам следует схватить ее и не выпускать, пока мы не закончим наше дело, — сказал Томпсон.
Но Раулю было необходимо сосредоточиться, а присутствие Виктории Кардифф в его доме отнюдь не будет способствовать здравомыслию.
— Я бы это сделал только разве в случае самой крайней необходимости.
— Но почему? В таких деликатных обстоятельствах…
Рауль, резко взмахнув рукой, отмел его соображения и, сам того не замечая, на мгновение стал так похож на своего деспотичного отца, что Томпсон даже поморщился.
— Нет, я уже обжег свои пальцы об это блюдо. Больше я этого не сделаю, — сказал он и направился к стойлу.
— Вы хотите узнать, рассказывает ли она другим свою историю? — тихо спросил Томпсон.
— Да. Потому что тогда мне придется… что-то предпринять, — сказал Рауль и повесил свою шляпу на крючок.
Дафидд, сняв с жеребенка седло, чистил его, тихо напевая какую-то песню. Рауль взял щетку из руки жокея и продолжил за него чистку. Халкон Гуэрра стоял смирно и лишь вздрагивал всем телом, еще не сбросив напряжения после заезда. Рауль погладил его по шее и крупу.
— Он хочет победить, — с упреком сказал Дафидд.
— Он победит, — сказал Рауль.
— Если он не победит в самое ближайшее время, он утратит веру в себя.
— Я это понимаю.
Никто не мог понимать все, что связано с жеребенком, лучше, чем Рауль. У них было много общего: Рауль находился в Морикадии в течение трех лет, делая себе достаточное состояние, чтобы содержать армию, глубоко проникая в тайны де Гиньяров, изучая окольные пути, организуя своих людей. Он был каждое мгновение занят подготовительной работой и теперь хотел победить. Они оба хотели победить. И как можно скорее…
От двери стойла ненавистный мужской голос произнес:
— Полюбуйтесь на это! Рауль Лоренс, сын виконта Гримсборо, чистит лошадь!
Рауль не прекратил работу, не вздрогнул и вообще ничем не выдал всей глубины своего отвращения.
— Я внебрачный сын виконта Гримсборо, Жан-Пьер, незаконнорожденный сын. Стоило отцу отвернуться, как я уже работал в его конюшнях. Как же, по-твоему, я создал свою собственную конюшню?
— Мне бы было очень любопытно это узнать, — сказал Жан-Пьер де Гиньяр, входя в стойло. — Ты для меня загадка, Рауль Лоренс, а я загадок не люблю. Особенно в моей стране.
— В твоей стране? — Рауль удивленно поднял брови. — А принц Сандре знает, что ты на нее претендуешь?
Жан-Пьер скривил губы.
— Принц Сандре рад поделиться с членами своей семьи, особенно с человеком, который поддерживает правопорядок.
— Значит, принц Сандре чувствует себя хорошо? — вежливо осведомился Рауль.