— Вы видели его раньше?
— Не знаю, — сказал я. — Его лицо кажется мне знакомым.
— Вы бы запомнили его волосы.
— Да, — сказал я, — запомнил бы.
— Эвандро Аруйо, — сказал Эрдхем. — Никаких контактов в камерах, ни во время работы, ни в свободное время, ничего общего…
— Компьютер не все знает, — сказал Лиф.
— …по приговорам. Пытаюсь выбить из него сейчас данные об инцидентах.
Я же все смотрел на лицо. Оно было женственным и привлекательным, похожим на лицо красивой женщины. Белоснежные волосы резко контрастировали с огромными миндалевидными глазами и янтарной кожей. Сочные надутые губы также походили на женские, а ресницы были длинными и темными.
— Важный инцидент номер один — заключенный Аруйо заявляет, что был изнасилован в гидротерапевтической комнате шестого августа восемьдесят седьмого года. Заключенный отказывается опознавать предполагаемого насильника, требует одиночного заключения. Требование отклонено.
Я посмотрел на Лифа.
— Меня тогда еще здесь не было, — сказал он.
— За что он попал сюда?
— Крупный автоугон. Первое нарушение.
— И сразу сюда? — спросил я.
Болтон теперь стоял возле нас, и я вновь чувствовал запах таблеток в его дыхании.
— Крупный автоугон не тянет на максимум.
— Скажите это судье, — проговорил Лиф. — И полицейскому, чью машину Эвандро «реквизировал». Кстати, легавый был собутыльником судьи.
— Инцидент номер два: подозрение в нанесении увечья. Март восемьдесят восьмого. Никакой дальнейшей информации.
— Означает, что он сам изнасиловал кого-то, — сказал Лиф.
— Номер три: арест и процесс за непредумышленное убийство. Осужден в июне восемьдесят девятого.
— Добро пожаловать в мир Эвандро, — сказал Лиф.
— Отпечатайте это, — сказал Болтон.
Лазерный принтер зажужжал, и первое, что он выдал, была фотография, которую мы все рассматривали. Болтон взял ее и посмотрел на Лифа.
— Был ли какой-нибудь контакт между этим заключенным и Хардименом?
Лиф кивнул.
— Однако никаких документов по этому поводу нет.
— Почему?
— Потому что есть вещи, о которых знаешь и можешь это доказать, а есть такие, о которых только знаешь. Эвандро был «подружкой» Хардимена. Попал сюда подростком на девять месяцев за угон машины, а вышел через девять с половиной лет полным дегенератом.
— Что случилось с его волосами? — спросил я.
— Шок, — сказал Лиф. — После того, что случилось в гидрокабинете, его нашли на полу истекающим кровью, с седой шевелюрой. После того как он вышел из лазарета, он вернулся в прежний коллектив заключенных, потому что предыдущий начальник тюрьмы не любил красавчиков, и к тому времени, как здесь появился я, он был уже тысячу раз куплен и продан и закончил все Хардименом.