* * *
Когда мы вышли на яркий солнечный свет, Энджи взяла меня под руку, и мы уселись на лужайке под деревом, откуда можно было наблюдать за входной дверью, из которой через несколько минут должен был появиться Джейсон. Вообще-то это был наш давний трюк — изображать влюбленных во время слежки за объектом; опыт показал, что люди относятся настороженно, если кто-то гуляет в одиночестве в не очень подходящем месте, и почти равнодушно воспринимают в той же ситуации влюбленную пару. Влюбленные, по непонятным причинам, зачастую легко могут проникнуть сквозь дверь, закрытую для одиноких особ.
Энджи посмотрела вверх на веерообразную крону дерева над нами. Влажный ветерок бросал желтые листья на хрупкие остроконечные стебельки травы. Энджи прильнула головой к моему плечу и долго сидела так, не шевелясь.
— С тобой все в порядке? — спросил я.
Ее рука сжала мой бицепс.
— Энджи?
— Вчера я подписала бумаги, — мягко сказала она. — Они находились в моей квартире более двух месяцев. Подписала и отнесла к своему адвокату. Вот так. — Она переложила свою голову мне между плечом и шеей. — Когда я написала свою фамилию, у меня появилось четкое ощущение, что теперь в моей жизни все станет чище. — Ее голос понизился. — Так было и у тебя?
Я сосредоточенно пытался вспомнить, что именно чувствовал, когда сидел в кондиционированном офисе адвоката и избавлялся от своего короткого, скучного, идиотского брака, поставив свою подпись на четкой точечной линии, а потом свернув бумагу втрое, прежде чем положить в конверт. Не могу определить терапевтический эффект, скажу только одно: есть что-то безжалостное в подобной упаковке прошлого и обрамлении его ленточкой.
Мой брак с Рене длился меньше двух лет, а завершился целиком и полностью в течение двух месяцев. Энджи была замужем за Филом больше двенадцати лет. Я не мог себе представить, как это — уходить от двенадцати лет, неважно, какими плохими они были.
— Для тебя действительно все стало чище и яснее? — спросила она.
— Нет, — сказал я, крепко прижимая ее к себе. — Совсем нет.
Всю следующую неделю мы с Энджи вели наблюдение за Джейсоном как в пределах студгородка, так и по всему городу, провожая его до аудитории и дверей спальни. Мы укладывали его ночью в постель и поднимались вместе с ним утром. Не скажу, чтобы такие минуты вызывали у нас волнение и трепет. Разумеется, Джейсон вел очень оживленное существование, но если понять его смысл — пробуждение, еда, занятия, секс, занятия, еда, выпивка, секс, сон — все это очень быстро приедается. Уверен, если б меня наняли следить за самим маркизом де Садом в пору его расцвета, я точно так же устал бы на третий или четвертый раз от созерцания его выпивок из детских черепов или всенощных оргий.