— Привет, Эрик. — Я протянул ему руку.
Он пожал ее.
— Рад, что ты вырвался, Патрик.
— Здравствуй, Эрик. — Энджи протянула свою руку.
Когда он склонился, чтобы пожать ее, то понял, что все увидели его револьвер. Он вспыхнул и на секунду закрыл глаза.
— Буду чувствовать себя гораздо лучше, если ты оставишь свой револьвер на кофейном столике, пока мы не уйдем, — сказала Энджи.
— Я выгляжу дураком, — ответил он, пытаясь изобразить улыбку.
— Пожалуйста, Эрик, — вмешалась Дайандра, — оставь его на столе.
Он расстегнул кобуру так, словно боялся ее укуса, и положил кольт 38-го калибра на конверт.
В его глазах я увидел смущение. Эрик Голт и револьвер были так же несовместимы, как икра и хот-дог.
Он сел рядом с Дайандрой.
— Мы тут немного перетрухнули.
— Почему?
Дайандра вздохнула.
— Видите ли, мистер Кензи и мисс Дженнаро, по профессии я психиатр. Дважды в неделю читаю лекции в Брайсе и консультирую сотрудников и студентов — вдобавок к своей обычной практике. В моей работе можно ожидать чего угодно — опасных клиентов, пациентов с самыми разными диагнозами: психопаты, с которыми остаешься один на один в крохотном кабинете, параноидальные диссоциативные шизофреники, мечтающие заполучить твой адрес, и т. п. Вся жизнь наполнена страхом. Ждешь, что в один прекрасный день он станет реальностью. Но это… — Она взглянула на конверт, который лежал на столике. — Это…
— Попробуйте рассказать, как «это» началось, — сказал я.
Она откинулась на спинку дивана и на мгновенье закрыла глаза.
Эрик слегка дотронулся рукой до ее плеча, отчего она тряхнула головой, хотя глаза ее оставались закрытыми, тогда он переместил руку на ее колено, глядя на нее так, будто не понимал, как она там оказалась.
— Однажды утром ко мне в университет пришла студентка. По крайней мере, так она представилась.
— У вас есть сомнения? — спросила Энджи.
— Тогда не было. Она предъявила студенческий билет. — Дайандра открыла глаза. — Но когда я потом проверила списки, она в них не значилась.
— Как ее звали? — спросил я.
— Мойра Кензи.
Я взглянул на Энджи, но она только повела бровью.
— Видите ли, мистер Кензи, когда Эрик назвал ваше имя, я ухватилась за него, надеясь, что вы ее родственник.
Я задумался. Кензи — не столь уж распространенная фамилия. Даже там, в Ирландии, нас всего несколько человек в Дублине и еще несколько в районе Ольстера. Учитывая жестокость и насилие, царившие в сердцах моего отца и его братьев, не так уж плохо, что наш род постепенно вырождается.
— Вы сказали, Мойра Кензи, девушка?
— Да.
— Значит, она молода?
— Девятнадцать, может, двадцать.