Глава 3. Первые незапланированные сложности
Клим выжидательно смотрел на майора тяжелым «прокурорским» взглядом. Когда-то много лет тому назад Стас научил Вороха основам гипноза. Правда, дальше основ дело не пошло – Клим с командой отправился на очередное задание и занятия пришлось прервать. И вот сейчас Клим решил использовать один из освоенных ранее приемов, не особенно надеясь на успех.
Майор мгновенно оцепенел, как кролик перед удавом. Преданно глядя в глаза Климу, он открыл рот и только собрался что-то произнести, как автомобиль начал притормаживать.
– Молчи и будь готов начать говорить при цифре триста девяносто семь, – вслух приказал Клим. И мысленно добавил: «При этих словах я должен свести брови и сделать губы колечком». Почему Клим поставил именно такое условие, он и сам не смог бы сказать, но мысленная фраза являлась ключевой при работе с майором.
Микроавтобус мягко остановился у трапа небольшого реактивного самолета, окрашенного в защитный цвет. Едва дверь открылась, как послышался резкий крик:
– Быстрей! Быстрей! Коридор кончается!
Повинуясь кивку головы Клима, Малыш неторопливо пошел к выходу.
– Прапорщик, бегом! – снова кто-то заорал командным голосом.
Выглянув из двери автомобиля, Клим обнаружил коренастого полковника в летной куртке и синей фуражке с высокой тульей, стоящего у первой ступеньки трапа. На тулье сверкала огромная кокарда, в центре которой сидящий на двух задних лапах леопард скалил здоровенные зубы. Похожая леопардовая морда в обрамлении веточек красовалась и на рукаве летной куртки полковника. Правда, венчали морду самолетные крылышки, и это было все, что говорило о принадлежности полковника к когорте военных летчиков.
Майор и Клим едва успели зайти в салон, как, совершенно невежливо отпихнув каперанга, туда же заскочил полковник в летной куртке и нажал кнопку справа от двери. Трап пошел наверх и, сложившись в несколько раз, полностью закрыл проем.
«Вроде военный самолет, а внутри воняет, как в борделе», – отметил про себя Клим, усаживаясь на широкий кожаный диван. Загудели, разгоняясь, турбины, и его потянуло влево.
«Ребята действительно торопятся. Даже движки не прогрели! Так недолго и в ящик сыграть», – пожалел себя Клим, внимательно осматривая салон самолета. Обшитый коричневой с тиснением кожей, он тем не менее не производил впечатления шикарного. Наметанный глаз каперанга отметил прожженную во многих местах кожу, разноцветные пятна на полу.
Самолет взревел двигателями и, легко оторвавшись от земли, взмыл в воздух. В хвосте открылась дверь, и темнокожая стюардесса, грациозно покачивая бедрами, вошла в салон. В руках она держала тяжелый поднос белого цвета, на котором красовалась большая черная бутылка с надписью «Мидлтон».