Шаманы крови и костей (Субботина) - страница 10

  Весь день разглядывать носки собственных сапог - что может быть скучнее? Но Многоликий справедливо рассудил, что так оно и верно будет безопаснее. Дшиверцы славились диким нравом и не почитали никаких законов, кроме заветов предков. А их сила и плодовитость делала варваров грозным противником всякому, кто выходил им поперек дороги. По всему Эзершату ходили дурные вести - варвары снова собирают великое войско в степях близь Дагарского моря. Дважды уж дшиверцы ходили войной в Серединные земли, и оба раза их силы разбивала армия дасирийской империи. В последний раз только благодаря великой мудрости Гирама удалось выпотрошить самое сердце степняков, и обратить в бегство жалкие их остатки. Теперь, когда дшиверцы вновь зашевелились, и стали досаждать набегами свободным кочевым народам, слухи о грядущей войне стали шириться, словно саранча. И многие из них пророчили скорую и печальную кончину Дасирийской империи. Катарина, стоило Многоликому завести о том разговор, хмурилась и велела не досаждать ей пустопорожними сплетнями. Но даже рабы на галере шептались о том, что Дасирия доживает свой век: если поветрие ее не изведет, так докончат дшиверцы. Случись так - Тарем останется один на один со всеми врагами, которые неприминут ухватить от лакомого пирога шмат побольше. Катарина всеми силами старалась показать свое безразличие, но страх сводил на нет все попытки казаться беззаботной. Мальчишка же дал себе обещание уносить ноги сразу, как только станет жарко. Даже если придется переступить через труп своей благодетельницы.

  Им пришлось спешиться, чтобы хоть немного продвигаться в плотной череде торговцев и покупателей. Огромная площадка казалась бескрайней, точно океан. Они двигались меж пестрой братии торговцев, но их становилось все больше, палатки все теснее жались друг к другу, а покупатели превратились в жирную многоголовую змею, что лениво ползла вперед. Наемники окружили Многоликого и Катарину так плотно, что их спины стали непроглядным заслоном. Мальчишке такая опека пришлась не по душе - этак недолго и железо получить под ребра, и не увидеть даже, с какого боку пробрался "даритель".

  Назойливый шум зудел в ушах Многоликого, точно муха. Но как ни старался мальчишка рассмотреть край базарной площади, он всегда натыкался на пики разноцветных шатров, головы и лица. Он начал подозревать, что все это время они ходят по кругу, как заговоренные, пока Катарина не указала в сторону раскидистого дерева, такого огромного, что в тени его кроны мог схорониться десяток лошадей.