Как ни силилась Катарина выдержать неожиданный удар, ликование слишком быстро выветрилось с ее лица.
- Зная этого прохвоста, не сомневаюсь, что так и есть, - подтвердил слова Ларо старый та-хирец.
- Он придумывает, чтобы заставить меня продать пергамент.
- Моя бесконечно уважаемая госпожа Катарина Ластрик, не должна хмуриться, - Ларо прищелкнул языком. - Потому что никакого пергамента у тебя, вернее всего, нет. Я слыхал, будто последним его владельцем стал дасирийский военачальник. Должно быть, тебя занимает вопрос, откуда я о том прознал? Так я тот пергамент и продал. - Торжество сейчас было ему вторым именем, а вот на Катарину стало жалко смотреть. Она скукожилась, словно выброшенная на солнцепек жаба. - Только дурак сейчас не продает всякую безделицу, утверждая, что она принадлежала Сиранне и непременно выведет на след принцессы. А я не дурак, госпожа. Только вот не знал, что дасириец с этой новостью в Тарем побежит, вместо того, чтоб самому разыскивать наследницу. Наверное, гузно тебе и твоему брату решил вылизать. - Ларо откровенно потешался над ней.
- Ну хватит уж, - приструнил его Саламан. - Больно прыток стал в последнее время, мелешь всякую дрянь без разбора, будто собака брехливая.
- Мне то что, пусть вон, светлейшие зады за место на золотом троне себе глотки грызут, а я торговец, я привык жить с того, что продаю.
- А я-то думал, ты пират, - поддел его Саламан, но Ларо оставил слова старика без внимания.
- Так вот, Катарина, - та-хирец перевел взгляд на женщину, - раз у тебя все равно нечего мне предложить, я готов сам назвать цену, и если ты готова ее заплатить, я скажу, где искать купца.
Многоликий, если бы была его воля, исполосовал наглеца кинжалом так, чтоб на нем не осталось ни одного целого клочка кожи, а после положил в бадью с морской водой. Пусть бы тогда заливался. Но по лицу Катарины мальчишка видел, что таремка готова согласиться. Интересно, что потребует пират?
- Мой брат, как я уже говорил, - начал Ларо, - вышвырнул меня на улицу и лишил дома. Наши родители погибли безвременно, и то, что отец завещал нам обоим, братец заграбастал себе. Убить меня у него духу не хватило, и когда я побирался по подворотням и воевал с крысами за объедки, я проклинал его ежедневно, и просил богов послать мне быструю смерть. Но я выжил, и начал просить богов дать мне сил отомстить. И вот, теперь я стал тем, кем стал - неплохой итог для уличного бродяжки. Но и брат мой не бедствует. В Тареме он на слуху, и наше имя - мое имя! - теперь имеет значительно больший вес, чем несколько десятков лет назад. И я вознамерился отобрать обратно все, что у меня отняли: имя, дом, положение и все золото. И сверх положенного. Ровно столько, чтоб возместить мне годы страданий. Думаю, за это время их набежало столько, что в самый раз будет выкинуть братца на улицу, а заодно и всех его ублюдков. Так вот, леди Катарина Ластрик, сестра Первого лорда-магната Тарема, я хочу, чтоб именем твоего светлейшего брата, справедливость свершилась. Пусть Тарем вернет мне мое, а я пальцем ткну, где купца разыскивать.