Я даже не знала, что было лучше, засмеяться, заплакать или отругать его. Я даже не могла позвать полицию, поскольку их тут не было. Наша тайна стала известной. Подозрительный ясновидец сидел передо мной и просил работу. Мы даже ещё не знаем, насколько понадобиться нам его услуги, проинформировал меня он. Мне вспомнились кадры из фильмов 80–х годов про мафию.
Выслушав его, я поблагодарила за его потраченное время и сказала ему, что помолюсь о его предложении. Если я ещё ничему не научилась здесь в Судане, я научилась разговаривать с Богом, перед тем как делать что‑либо, чтобы узнать как Он смотрит на это, поскольку Он ведь знает лучший путь для действия!
Потом я подошла к остальным 26 человекам, ждущих поговорить со мной. Все они должны были дать мне детей. Эта картина повторялась изо дня в день на протяжении трёх месяцев. Каждое утро и каждый вечер три месяца. Что делать пред лицом такой нужды?
Я выслушивала историю каждого человека:
«Моя сестра умерла, и я не могу прокормить её детей».
«Мой муж бросил меня, а мой новый муж не хочет моих детей».
«Я не могу оплачивать школу. Я не могу прокормить».
Каждая история уникальная. Каждая история та же самая. Я не знала, что делать. Что я могу сделать? Я ещё только училась здороваться на их языке. Я ещё только училась разговаривать. Мои двухлетки знали слов больше, чем я. Возможно, что они должны решить, кто должен жить с нами. И ещё я училась, я училась смотреть глазами любви и проявлять Божье сердце окружающим меня.
Один за другим, я говорила и плакала и выслушивала каждого человека, которого Бог привёл к нам. Я знала, что они были здесь не случайно. «Возможно, я не могу помочь всем их нуждам», думала я, «но я, по крайней мере, могу почтить их, выслушав и молясь с ними о том, что у них на сердце».
Наконец все рассказы закончились, и решения были приняты. Ещё семеро детишек были добавлены в растущую очередь на принятие; двое пришли к нам сразу же, а пятеро будут учиться в нашей школе, когда она начнётся.
Я взяла свои тетрадки и вернулась в комнату. Я посмотрела на свои руки. Я знала, что это не был загар. Суданская грязь прилипла к моей мягкой коже. Двое детишек уже уставились на меня, а ещё не было время обеда. Я могла слышать, как приходили ещё люди, обмениваясь приветствиями и упоминали моё имя. Я решила, что постараюсь проскочить мимо них, чтобы быстренько помыться. Разговаривать с чистым миссионером всё же должно быть более приятнее, чем я грязным.
Но как же это осуществить, я не знала. Я пока не заметна здесь.
Я схватила ведро и направилась в умывальную комнату. Слишком поздно. Меня заметили. Так что я махала рукой в приветствии на своём пути. Это крайне грубо здесь не проявлять никакого приветствия.