— Чтобы сделать мне щедрый подарок, которого я не заслуживаю.
— Хорошо сказано, девочка, — улыбнулась она. — Ты образована?
— Я умею читать, писать, сочинять стихи, знаю историю, теологию, алгебру и домоводство, — ответила я.
— Что ты знаешь о Египте?
— Египет — мать мира, а его фараон — царь царей.
— Кто твой любимый бог? — спросила она. Я насторожилась: вопрос был задан неспроста.
— Атон, ваше величество. — Я была вынуждена скрыть правду.
— А как же Амон?
— Амон только защищает империю, а Атон каждый день совершает над ней круг.
— Никто не властен над своим сердцем, но ты должна понимать, что Амон — глава всех богов.
— Я понимаю это, ваше величество.
— Скажи мне честно, — продолжила она, — твое сердце когда-нибудь знало любовь к мужчине?
— Нет, ваше величество, — без задержки ответила я.
— У тебя есть жених?
— Многие просили моей руки, но отец не считал их достойными меня.
Она пристально смотрела мне в глаза, а потом сказала:
— Должно быть, ты слышала разговоры о странных идеях наследника престола относительно Амона и других богов. Признайся, что ты об этом думаешь?
Я впервые не нашлась, что ответить. Молчание продолжалось до тех пор, пока она не сказала властным тоном: — Говори только правду.
— То, что таится в сердце, принадлежит только сердцу. Но традиционные связи между троном и жрецами нужно сохранять.
— Хорошо сказано! — вновь воскликнула царица. Казалось, она ощутила облегчение. — Расскажи мне о мужчине своей мечты. Каков он?
— Он обладает силой воина и душой жреца.
Она засмеялась.
— Вот это запросы! Будь твоя воля, кого бы ты выбрала — воина или жреца?
— Душа важнее.
— Ты говоришь честно?
— Да, ваше величество.
— Ты не похожа на других молодых женщин, — покачала головой царица.
— Жизнь без веры мертва, — сказала я.
— А вера без жизни?
— Нет веры без жизни и нет жизни без веры.
Она на время умолкла. Я пыталась скрыть возраставшее волнение.
— Ты видела наследника престола? — наконец спросила она.
— На празднике Хеб-Седа, ваше величество.
— Что ты о нем думаешь?
— В царевиче есть таинственная сила, отличающая его от других мужчин.
— Я имею в виду, что ты думаешь о нем как о муже.
От изумления я лишилась дара речи. Она повторила вопрос.
— Не могу найти слов, ваше величество, — дрожащим голосом ответила я.
— Ты когда-нибудь мечтала стать царицей?
— Мечты моей смиренной души так высоко не залетали.
— Неужели тебя не привлекает трон?
— Это небо слишком высоко, чтобы в нем парила моя душа.
Какое-то время Тийя молчала.
— Я выбрала тебя в жены сыну, наследнику престола.
Сила собственных чувств заставила меня зажмуриться.