— Но ты должен быть справедливым. Не забывай, в твоем гареме находится Тадухипа. Она заслуживает лучшего обхождения. Хотя бы ради ее отца Тушратты. — Тийя посмотрела на меня, заметила мою досаду и продолжила: — Нефертити доказала свою царскую мудрость. Наверно, она согласится со мной насчет гарема.
Я молчала, пытаясь скрыть раздражение, но Тийя продолжала разглагольствовать о долге царицы.
Гарем и особенно Тадухипа вызвали мое любопытство. Я посетила их, сделав вид, что хочу просто познакомиться. Тадухипа действительно оказалась красавицей, но это не поколебало моей уверенности в себе. Мы обменялись несколькими словами и расстались врагами.
Когда на следующий день мы с мужем сидели в дворцовом саду, я небрежно спросила его:
— Что ты собираешься делать с гаремом?
— Он мне не нужен, — просто ответил Эхнатон.
— Но царица-мать не считается с твоими желаниями, — пожаловалась я.
— Моя мать любит традиции.
— А ты — нет.
— Ты права, любимая, — со смехом ответил он.
Кажется, примерно в это время я встретилась с верховным жрецом Амона.
— Государыня, — начал верховный жрец, — наверно, вам ведомо, зачем я пришел.
— Я тебя слушаю, верховный жрец, — без особой радости ответила я.
— Пусть царь почитает любого бога, который ему нравится. Но все другие боги, а особенно Амон, тоже имеют право на то, чтобы им поклонялись! — взмолился он.
— Мы не пытаемся причинить вред твоему богу.
— Надеюсь, когда придет время, вы поддержите нас.
— Я могу обещать только то, что в моих силах.
— Мы с вашим отцом — старые друзья. Ничто не может повредить этой дружбе.
— Рада слышать.
Когда он ушел, я поняла, что нажила себе смертельного врага Эхнатон посвящал религии все свое время. Он призывал к любви, запретил наказания и освободил бедняков от уплаты налогов. Люди начинали верить, что наступила новая эра любви и милосердия. Родив свою вторую дочь Макетатон, я испытала новое разочарование и вспомнила все, что говорили о проклятии жрецов. Но Эхнатон любил своих дочерей.
— Наследник родится тогда, когда придет его время, — утешал он меня. Мы построили в Фивах храм Единственного Бога и впервые посетили его. Жрецы собрали толпу своих сторонников, и они стояли у храма, выкрикивая имя Амона. Царь был расстроен. Он провел ночь на террасе нашей комнаты и кричал, обращаясь к Фивам:
— О город зла, жилище похотливого бога и безжалостных жрецов! О Фивы, я ни за что не стану жить в вас! — Голос Бога велел ему построить новый город. Скульптор Бек набрал восемьдесят тысяч человек и начал работу по возведению города Единственного Создателя. Тем временем мы продолжали жить в Фивах, счастливые в своем дворце, но со всех сторон окруженные злом. Я родила еще двух девочек, Анхесенпаатон и Нефернатон. Потом мы переехали в новый город. Семнехкар и Тутанхамон отправились с нами, но Тийя решила остаться в Фивах, чтобы сохранить последнюю связь между троном и жрецами Амона.