После обеда на Лену напала какая-то сонливость, апатия. Не хотелось двигаться, думать, что-либо делать. Даже трудно было пошевельнуть пальцем. Но Лена прекрасно понимала, что подходят горячие денечки. Если уж заговорили об эвакуации, значит, дело будет. Надо торопиться со сборкой. К тому же вчера вечером Лена была у Якова Григорьевича и они договорились, что 6-ого вечером он ей скажет, как насчет покупки мебели и др[угих] вещей, и если он решит купить, то они займутся этим в четверг 7-ого, у него в этот день выходной.
Сегодня вечером Лена пойдет к нему, заберет свою времянку и все узнает.
Яков Григорьевич просил, чтобы Лена отложила все то, что возьмет с собой, остальные тряпки сложила бы частью в сундук, частью в узел. И вот Лена, пересилив свою апатию, заставила себя двигаться, хотя это было очень трудно. Потом Лена почувствовала страшную жажду, суп был довольно соленый, и она нашла в себе силы спуститься за водой. Лена [в]скипятила чайник и в награду за свои труды напилась горячего крепкого чая. Впереди у Лены много дел. Ей надо устроить основательную стирку, ибо большая часть белья, которую она берет с собой, грязная. Потом надо штопать и шить.
10-ое мая. Вот дата, на которую теперь она возлагала столько надежд. Из школы она, конечно, решила теперь выписаться. Да, скоро, скоро она простится с Ленинградом. Лена слышала, что уже объявлена выдача масла. «Завтра, наверно, объявят сахар», — решила она и облизнулась от удовольствия, скоро она будет пить настоящий чай с конфетами и хлеб с маслом.
Завтра с утра Лена решила сбегать в эвакопункт, узнать все, потом совершить сделку с Яковом Григорьевичем, затем принести два ведра воды, напилить дров и устроить стирку. 8-ого к часу она пойдет в школу и выпишется оттуда, там же она встретится с Ниной и с ней договорится о дальнейших делах.
7-ого мая
Лена встала около 10-ти часов. Сперва она пошла в свой магазин и получила 90 гр. подсолнечного масла. Оттуда она прошла в эвакопункт. Там ей сказали придти 10-ого. Лена зашла в булочную, купила 300 гр. хлеба и вернулась домой. Только она приготовилась позавтракать, стук в дверь, из жакта прислали повестку. Лену вызывал военный комиссариат явиться к 11 часам на комиссию. Наскоро поев, так что крошки хлеба летели во все стороны, а масло попадало то на пол, то на пальто, Лена отправилась с этой повесткой в военкомат. Напрасно она ломала голову, стараясь догадаться, зачем ее вызывают и что это за комиссия.
В военкомате Лене объявили, что она мобилизуется в группу МПВО>{111} и предложили пройти в соседнюю комнату на санкомиссию. Лена так разволновалась, что, когда спросили ее имя и отчество, не смогла ответить ни слова и, как ни старалась сдержаться, в конце концов разревелась. Доктор стал ее успокаивать, что не стоит плакать раньше времени, что, быть может, ее уже из-за зрения забракуют. Лена ей ответила, что она не из-за этого, а потому что никак не может сдержаться. Вскоре пришел глазной врач, и Лена первая была им принята. Ее забраковали и сказали, что она свободна. Лена пришла домой, доела хлеб с маслом, разогрела суп и с удовольствием съела полторы тарелки супа, жирного, вкусного, а главное, горячего.