— Я уже собирался ложиться… — Король возник перед ним в дверном проёме — высокий, нескладный в своем халате поверх ночной рубашки. Гийом невольно поймал себя на мысли, что ночная рубашка напоминала саван. Отныне он был для него живым мертвецом.
— Если хочешь, я уйду.
Так, это еще что? Зачем было это говорить, вдруг он согласиться, тогда что?
Ухмыляющийся прорезями глаз палач….
— Нет- нет, заходи! Я сейчас покажу тебе книгу. О, это такая занятная книга, ты не представляешь!
Гийом прошел в кабинет и встал у заваленного бумагами стола. Правой рукой он крепко нащупал и сжал нож. Теперь нужно ждать, теперь нужно только выбрать момент….
— Вот она, смотри! — Эдгар положил поверх вороха писем толстый том в позолоченной кожаной обложке. Гийом узнал его — подарок Матьеля. Хотел выделиться, стать министром? Интересно, стал бы ты так тратиться, Матьель, если бы знал об этой ночи? Что же ты подаришь мне, чтобы выделиться из толпы жаждущих? Меня так легко не купишь, тебе придется потрудиться.
— Да, неплоха. — Гийом провел рукой по шершавой коже, напряженно вслушиваясь в разряжаемую мерным тиканьем часов тишину. Его ухо пыталось уловить, что же делается там, за стеной. Почему Гарс медлит?
— Ты открой!
Он нехотя открыл книгу, пролистнул несколько страниц. Генеалогическое дерево, хроника… и застывшее время.
Воздух разорвал звук разбитого стекла. Оба вздрогнули.
— Что это? — Король нахмурился и взялся за свечу.
Больше всего он боялся, что сейчас с его губ сорвется крик: «Стража!».
— Стой здесь, я посмотрю!
Гийом решительно шагнул в темноту приемной. Он знал, что это Гарс, и мысленно негодовал на него. Зачем, зачем ему понадобилось разбивать стекло?
В комнате было пусто, окно было нараспашку. Значит, спрятался. Он закрыл окно и плотно задвинул портьеры. Теперь он знал, зачем понадобилось разбивать стекло — вопреки обыкновению вторая рама была тоже закрыта на задвижку.
— Это где-то внизу, — крикнул он брату, ощущая, как страх струится у него по горлу. Мертвенный холодок, сковывающий движения, парализующий разум, дьявольски нашептывающий: «Ты не сможешь, ты попадешься. Тебя будут судить».
Пять ступенек… Он поднимается… Руки связаны. Видя, что он не спешит, солдат незаметно подталкивает его в спину. Народ виснет на руках у стражи, пытается дотянуться до него…. Ему вслед летит свист, обидные слова; толпа гогочет. Она требует зрелища, и палач готов удовлетворить её желание. Он посторонился, пропуская приговоренного, и снял чехол со своего топора… Топором или мечом? Лучше бы мечом, хотя какая ему разница?