Положив руки на стену по обе стороны от ее лица, он не спеша нагнулся к ней, слегка коснувшись ее рта своим. И не смог сдержать стона даже от этого легкого контакта. Надавив сильнее, он стал играть языком с ее губами. Эмма застыла, не зная, что предпринять.
— Отвечай на поцелуй, ведьма, пока я решаю, стоит ли мне сохранить тебе жизнь, — не отрывая от нее своих губ, прорычал он.
Вскрикнув, она коснулась губами его губ. И когда он совсем застыл, будто вынуждая ее делать все самой, она наклонила голову и снова заскользила губами по его рту.
— Поцелуй меня, словно жаждешь жить.
И она поцеловала. Не потому, что настолько сильно хотела жить, а потому, что была уверена — он сделает ее смерть медленной и мучительной. Только не боль. Что угодно, только не боль.
Когда она коснулась его языка своим, как это делал он, мужчина застонал и перехватил инициативу, обхватив ее голову и шею так, чтобы было удобней овладевать ее ртом. Его язык сплелся с ее в неистовой хватке, и каково же было Эмме обнаружить, что это не …неприятно. Сколько раз она мечтала о своем первом поцелуе, даже прекрасно зная, что никогда не получит его? И вот сейчас ее целовали.
А она даже не знала его имени.
Почувствовав, как ее тело вновь сотрясает дрожь, он остановился и прервал поцелуй. — Ты замерзла.
Да, она окоченела. И все из-за того, что не питалась уже несколько дней. К тому же она насквозь промокла и не так давно была вываляна в грязи, что тоже не способствовало хорошему самочувствию. Но в глубине души Эмма боялась, что не это было причиной ее дрожи.
— Д-да.
Окинув ее взглядом, он вновь посмотрел на нее, но уже с отвращением в глазах. — И грязная. Вся перепачкана землей.
— Но ты же…, - убийственный взгляд мужчины заставил ее замолчать.
Обнаружив ванну, он затащил ее внутрь и кивнул в сторону краников.
— Приведи себя в порядок.
— А как на счет у-уединения?
Его это позабавило. — Его не будет, — с этими словами он облокотился плечом о стену и скрестил на груди мускулистые руки, словно в ожидании шоу. — А теперь раздевайся и покажи то, что отныне принадлежит мне.
Мне? Изумленная, она была готова снова запротестовать, как вдруг он слегка повернул голову назад, словно услышал что-то, и вылетел из ванной. Захлопнув за ним двери и закрывшись на ключ — что было еще одной смехотворной попыткой — она включила душ.
Эмма осела на пол, положив голову на руки, и стала размышлять, как ей убежать от этого буйно помешанного. Отель Де Крийон славился номерами, толщина стен которых составляла почти фут. Что уж говорить, если даже от остановившейся в соседнем номере рок-группы Эмма не слышала и звука. Звать кого-то на помощь она даже не помышляла — никогда не зови людей на помощь — но уже подумывала о том, чтобы прорыть себе путь на свободу в стене ванной.