Регина отлетела в другой конец комнаты. В следующий миг Лаклейн подскочил, почувствовав легкое головокружение, и закрыл Эмму собой. Но вместо того, чтобы, как Лаклейн ожидал, атаковать, Регина подвигала челюстью, проверив, нет ли вывиха, и лучезарно улыбнулась.
— Шестьдесят пять лет я пыталась научить тебя так двигаться.
Здесь все были совершенно безумны… за исключением Эммы.
Регина заговорила с другой валькирией, которая, появившись неизвестно откуда, уселась на шкафу и стала надувать пузыри из жвачки.
— Ты прикинь. Она не выдала себя ни взглядом, ни жестом. Наконец-то, я могу расслабиться.
Анника ударила в ладоши.
— Эмма, пожалуйста, будь благоразумной.
Склонив голову набок, та поинтересовалась:
— Что происходит? Разве дом не должны уже давно сотрясать твои молнии?
Лаклейн догадывался, что Анника сейчас не могла толком ничего возразить, так как сама оказалась связанной родственными связями с чистокровным вампиром.
— Да, Анника, а почему бы не просветить Эмму о том, почему ликан выглядит сейчас вполне даже живехоньким?
Когда Эмма озадаченно глянула на Лаклейна, он пояснил:
— Она согласилась признать брак своей сестры с Росом. Думаю, Анника решила, что в сравнении с ним любой другой расклад — просто сказка.
Анника бросила на него взгляд полный злобы.
— А знаешь? — сказала Эмма Аннике. — Я вижу, что ты примешь этот союз — невероятно, но я это вижу. А я не полезу на рожон и не стану задавать лишних вопросов…
— Иисусе! Гаррет! — без сил и едва держась на ногах, Лаклейн все же подорвался в сторону выхода. Притянув Эмму к своему боку, чуть ли не неся ее на себе, ликан вышел из комнаты и дальше вниз по лестнице. Регина и Анника последовали за ними, попутно требуя объяснений.
Спустившись в подвал, они обнаружили Роса вместе с Гарретом, поддерживающих потолок полуподвала.
Голос вампира был до неприличия спокойным, когда он произнес:
— Что за идиот счел это хорошим планом?
Изумленный, Лаклейн спросил Эмму:
— Твоя семья родниться с такими, как он?
Взгляд вампира упал на руку Лаклейна, сжимающую ладонь Эммы и, бровь Роса скакнула вверх.
— Уж, кто бы говорил…
— Кинуха!!! — завопил кто-то, и Лаклейн весь напрягся, услышав, как в особняке закопошились валькирии.
Он был просто без сил. Раны еще не полностью зажили, а ему пришлось помогать поддерживать дом, пока не был найден подходящий подрядчик, который смог исправить последствия нанесенного ущерба. Лаклейну с трудом удалось доковылять до спальни Эммы, чтобы они смогли сменить друг другу повязки. Осев на кровать, он приобнял Эмму рукой и потянул за собой на постель. Чувствуя ее голову на своей груди, он почти погрузился в сон…